Она колдует тихой ночью
У потемневшего окна
И страстно хочет, чтоб воочью
Ей тайна сделалась видна.
Как бред, мольба ее бессвязна,
Но мысль упорна и горда,
Она не ведает соблазна
И не отступит никогда.
Внизу… там дремлет город пёстрый
И кто-то слушает и ждёт,
Но меч, уверенный и острый,
Он тоже знает свой черёд.
На мёртвой площади, где серо
И сонно падает роса,
Живёт неслыханная вера
В её ночные чудеса.
Но тщетен зов её кручины,
Земля всё та же, что была,
Вот солнце выйдет из пучины
И позолотит купола.
Ночные тени станут реже,
Прольётся гул, как ропот вод,
И в сонный город ветер свежий
Прохладу моря донесёт.
И меч сверкнёт, и кто-то вскрикнет,
Кого-то примет тишина,
Когда усталая поникнет
У заалевшего окна.
Н. С. Гумилёв
She conjures on a quiet night
By the darkened window
And passionately wants to personally
The secret became visible to her.
Like delirium, her plea is incoherent,
But the thought is stubborn and proud
She knows no temptation
And never back down.
Below ... there the colorful city slumbers
And someone listens and waits
But the sword, confident and sharp,
He also knows his turn.
On a dead square where it's gray
And the dew falls sleepily
Unheard of faith lives
Into her nightly wonders.
But the call of her ruin is in vain,
The earth is the same as it was
The sun will come out of the depths
And gilded the domes.
Night shadows will become less frequent
A rumble will flow like the murmur of waters,
And the wind is fresh to the sleepy city
Will bring the coolness of the sea.
And the sword will flash, and someone will scream,
Silence will accept someone
When the tired wilts
At the crimson window.
N. S. Gumilyov
