Восемнадцать ей было,
Никого не любила,
Все с каким-то презреньем
Все глядит на людей,
Не подарит улыбкой,
Не посмотрит как надо,
И напрасно ребята
Увлекалися ей.
Но однажды на танцах
К ней прилично одетый,
К ней прилично одетый
Паренек подошел.
Суеверный красавец
Из преступного мира,
Поклонился он Нине
И увлек на бостон.
Осмотрел он ее
Со сноровкою вора,
Осмотрел он ее
Как козырную масть,
И прекрасная Нина,
Эта дочь прокурора,
Отдалась ему сразу
В его полную власть.
Сколько было тут слов,
Сколько было тут ласки,
Воровская любовь
Горяча и сильна.
Ничего он не хочет,
Ничего не желает,
Только тела красотки,
Только чашу вина.
Но судьба жигана
Изменяется часто
То тюрьма, то свобода,
То опять лагеря.
И однажды во вторник
Суеверный красавец
Он спалил на бану
И ее, и себя.
Там за красным столом
Одурманенный дымом
Прокурор осушал
За стаканом стакан.
А на черной скамье,
На скамье подсудимых,
Сидит дочка-красотка
И красавец жиган.
А на черной скамье,
На скамье подсудимых,
Сидит дочка-красотка
И красавец жиган.
Расставались они,
Расставались надолго,
И жиган попросил
Попрощаться с женой.
И устами слились
В поцелуе едином,
Лишь отец прокурор
Заливался слезой.
И устами слились
В поцелуе едином,
Лишь отец прокурор заливался,
Заливался слезой.
И устами слились
В поцелуе едином,
Лишь отец прокурор заливался,
Заливался слезой.
She was eighteen
Loved nobody
All with some contempt
Everyone is looking at people
Will not give a smile
Won't look right
And in vain guys
Fond of her.
But once at a dance
Well-dressed to her
Decently dressed
The guy came up.
Superstitious handsome
From the underworld
He bowed to Nina
And carried away to Boston.
He examined her
With the thief’s dexterity
He examined her
Like a trump suit
And the beautiful Nina,
This daughter of the prosecutor
Surrendered to him right away
In his full power.
How many words were there,
How much affection was there,
Thieves love
Hot and strong.
He doesn’t want anything
Desires nothing
Only the bodies of beauty
Only a cup of wine.
But the fate of a zhigan
Changes frequently
Either prison, then freedom
That camp again.
And once on Tuesday
Superstitious handsome
He burned to the ban
Both her and herself.
There at the red table
Stupefied by smoke
The prosecutor drained
Behind a glass is a glass.
And on the black bench
In the dock
Beauty daughter is sitting
And a handsome zhigan.
And on the black bench
In the dock
Beauty daughter is sitting
And a handsome zhigan.
They parted
Parted for a long time
And the Zhigan asked
Say goodbye to your wife.
And merged with lips
In a single kiss
Only father prosecutor
It was filled with a tear.
And merged with lips
In a single kiss
Only the father, the prosecutor,
It was filled with a tear.
And merged with lips
In a single kiss
Only the father, the prosecutor,
It was filled with a tear.
