И что мне тебе ответить
на твои эти слезы?
Мне хочется быть приветливей,
и как розы
совсем не колоть тебя,
лишь тихонько жалить
стихами, ломая любя,
вырезая жалом
своим же на теле твоем
особенные пентаграммы.
Знаешь, когда мы вдвоем,
я чувствую каждый грамм
той легкости твоих рук.
Нервозную твердолобость
мою за то не терплю.
Беззвучная гордость
во мне по-человечьи
сыплется мне на сдачу.
Мой слух привык к по-девичьи
тихому плачу.
И комом война внутри,
капает на снег, багровит.
А у меня, смотри,
под пиджаком – гранит.
И что мне тебе ответить,
падающей мне в ладонь?
Ко мне приходили дети
и говорили «пой».
И я улыбаюсь большой собакой,
стою растением.
Я тоже, я тоже однажды плакала
в твои колени.
And what should I answer you
on your tears?
I want to be friendlier
and like roses
don't stab you at all
just sting quietly
poems, breaking loving
carving sting
on your body
special pentagrams.
You know when the two of us
I feel every gram
that lightness of your hands.
Nervous stubbornness
I can’t stand mine for that.
Silent Pride
in me human
sprinkles on me for change.
My hearing is used to being girlish
silent crying.
And there’s a lump of war inside
drips in the snow, turns red.
And with me, look,
under the jacket is granite.
And what should I answer you
falling into my palm?
Children came to me
and they said "sing."
And I smile with a big dog
standing by a plant.
Me too, I also cried once
into your knees.
