Текст песни Марк Маркин - Ужас - В. Набоков

Владимир Набоков. Ужас

Со мной бывало следующее: просидев за письменным столом
первую часть ночи, когда ночь тяжело идет еще в гору,-- и
очнувшись от работы как раз в то мгновенье, когда ночь дошла до
вершины и вот-вот скатится, перевалит в легкий туман
рассвета,-- я вставал со стула, озябший, опустошенный, зажигал
в спальне свет -- и вдруг видел себя в зеркале. И было так: за
время глубокой работы я отвык от себя,-- и, как после разлуки,
при встрече с очень знакомым человеком, в течение нескольких
пустых, ясных, бесчувственных минут видишь его совсем
по-новому, хотя знаешь, что сейчас пройдет холодок этой
таинственной анестезии, и облик человека, на которого смотришь,
снова оживет, потеплеет, займет свое обычное место и снова
станет таким знакомым, что уж никаким усилием воли не вернешь
мимолетного чувства чуждости,-- вот точно так я глядел на свое
отраженье в зеркале и не узнавал себя. И чем пристальнее я
рассматривал свое лицо,-- чужие, немигающие глаза, блеск
волосков на скуле, тень вдоль носа,-- чем настойчивее я говорил
себе: вот это я, имярек,-- тем непонятнее мне становилось,
почему именно это-- я, и тем труднее мне было отождествить с
каким-то непонятным "я" лицо, отраженное в зеркале. Когда я
рассказывал об этом, мне справедливо замечали, что так можно
дойти до чертиков. Действительно, раза два я так долго
всматривался поздно ночью в свое отражение, что мне становилось
жутко и я поспешно тушил свет. А наутро пока брился, мне уже в
голову не приходило удивляться своему отражению.
Бывало со мной и другое: ночью, лежа в постели, я вдруг
вспоминал, что смертен. Тогда в моей душе происходило то же,
что происходит в огромном театре, когда внезапно потухает свет,
и в налетевшей тьме кто-то резко вскрикивает, и затем
вскрикивает несколько голосов сразу,-- слепая буря, темный
панический шум растет,-- и вдруг свет вспыхивает снова, и
беспечно продолжается представление. Так, бывало, душа моя
задохнется на миг, лежу навзничь, широко открыв глаза, и
стараюсь изо всех сил побороть страх, осмыслить смерть, понять
ее по-житейски, без помощи религий и философий. И потом
говоришь себе, что смерть еще далека, что успеешь ее
продумать,-- - а сам знаешь, что все равно никогда не
продумаешь, и опять в темноте, на галерке сознания, где мечутся
живые, теплые мысли о милых земных мелочах, проносится крик --
и внезапно стихает, когда наконец, повернувшись на бок,
начинаешь думать о другом.
Полагаю, что все это -- и недоумение перед ночным
зеркалом, и внезапное паническое предвкушение смерти,--
ощущения, знакомые многим, и если я так останавливаюсь на них,
то потому только, что в этих ощущениях есть частица того
высшего ужаса, который мне однажды довелось испытать. Высший
ужас... особенный ужас... я ищу точного определения, но на
складе готовых слов нет ничего подходящего. Напрасно примеряю
слова, ни одно из них мне ке впору.
Жил я счастливо. Была у меня подруга. Помню, как меня
измучила первая наша разлука,-- я по делу уезжал за границу,--
и как потом она встречала меня на вокзале-- стояла на перроне,
как раз в клетке желтого света, в пыльном снопе солнца,
пробившего стеклянный свод, и медленно поворачивала лицо по
мере того, как проползали окна вагонов. С нею мне было всегда
легко и покойно. Только однажды... Да, вот тут я опять
чувствую, какое неуклюжее орудие-- слово. А хочется мне
объяснить... Это такой пустяк, это так мимолетно: вот мы с нею
одни в ее комнате, я пишу, она штопает на ложке шелковый чулок,
низко наклонив голову, и розовеет ухо, наполовину прикрытое
светлой прядью, и трогательно блестит мелкий жемчуг вокруг шеи,
и нежная щека кажется впалой, оттого что она т

Vladimir Nabokov. Horror

The following happened to me: seems to see a writing table
the first part of the night when the night is hard in the mountain, - and
waking up from work just that moment when the night reached
tops and is about to roll, pass in light fog
dawn, - I got up from the chair, choking, devastated, lied
In the bedroom light - and suddenly saw himself in the mirror. And it was: for
The time of deep work I am a dip from myself - and, as after separation,
When meeting with a very familiar person, within a few
empty, clear, insensible minutes you see him at all
in a new way, although you know what the chill will go through this
mysterious anesthesia, and the appearance of a person who are watching
Reveless again, warming up, will take its usual place and again
will be so familiar that no will you return no effort
a fleet feeling of alienity - that's exactly how I looked at my
Reflections in the mirror and did not recognize himself. And the more stele
Considered his face, - strangers, non-moving eyes, shine
hairs on cheeky, shadow along the nose - the more persistent I said
yourself: this is me, the name, - the neased I got it,
why it is that - I, and the harder I was identified with
Somehow incomprehensible "I" face reflected in the mirror. When I
told about it, I rightly noticed that so you can
Get to hell. Indeed, two times I so long
peered late at night in his reflection that I became
Terribly and I hurriedly exhausted light. And the next morning was shaved, I already in
The head did not come to be surprised at her reflection.
It happened to me and the other: at night, lying in bed, I suddenly
recalled that mortal. Then the same thing happened in my soul
What happens in a huge theater when the light suddenly swells,
and in the rayful darkness someone sharply screams, and then
Screws several votes at once, - blind storm, dark
panic noise grows - and suddenly the light flashes again, and
Implemented performance continues. So, it happened, my soul
Dinds on the moment, I lie on, widely opening my eyes, and
I try to overcome the fear, to comprehend death, understand
Its is everyday, without the help of religions and philosophies. And then
you say that death is still far away that you have time to have it
Think about - - And you yourself know what is still never
Thinking out, and again in the dark, on the gallery of consciousness where you sworn
Living, warm thoughts about cute earthly trifles, shrinks cry -
and suddenly pokes when finally, turning on his side,
You start thinking about a friend.
I believe that all this - and bewilderment before the night
mirror, and sudden panic anticipation of death, -
feelings familiar to many, and if I stay so much for them,
then because only that there are particles in these sensations
Higher horror, which I once happened to experience. Higher
horror ... a special horror ... I'm looking for an exact definition, but on
The warehouse of ready-made words is nothing suitable. In vain trying on
Words, none of them to me fit.
I lived happily. I had a girlfriend. I remember me
Outlook the first of our separation, - I went abroad in the case, -
and then she met me at the station-- stood on the platform,
Just in the cage of yellow light, in the dusting sheave of the sun,
Pobbing glass arch, and slowly turned the face
The extent as crawled windows of cars. I always had
Easy and deceased. Only one day ... yes, here I am again
I feel what awkward gun-- word. And I want me
explain ... This is such a trifle, it is so fleeing: here we are with her
Some in her room, I am writing, she sniffs on a spoon Silk stocking,
Low tilting his head, and pink ear, half covered
bright strand, and touchingly glitters a small pearl around the neck,
and tender cheek seems to be cliff, because it is