Вот кинохроника: мальчик-пилот с белым шарфиком,
Что из кабины вьется, как дыма шлейф.
А под крылом - Александрия, северная Африка,
Там, где на карте крестами помечен шельф.
А над проливом - дождь проливной, - как водится.
Облачно, - значит, Бог даст, - обойдем стрельбу,
По небесам летают, на земле водятся...
Облачно, - значит, Бог даст, - обойдем судьбу.
Кто-то навстречу - клином, а мы - фалангами.
Плохо истратить первым боекомплект...
А номеров нет на крылах лишь у ангелов,
Звезд и крестов, да и пробоин нет.
Словно редчайшие птицы, живем по году мы.
Каждый пилотик в небе - мишень и цель,
И никогда не умолим погоду мы,
Так что, на всякий случай, прощай, Марсель!
Вот кинохроника: мальчик-пилот с белым шарфиком,
Что из кабины вьется, как дыма шлейф.
А под крылом - Александрия, северная Африка,
Там, где на карте крестами помечен шельф.
Here is a newsreel: a pilot boy with a white scarf,
That from the cabin goes like smoke loop.
And under the wing - Alexandria, North Africa,
Where the shelf is marked on the cross of crosses.
And above the strait - rain pouring, - as usual.
Cloudy, mean, God will give, - bypass shooting,
In heavens fly, on Earth are found ...
Cloudy, "means God will give," we wage fate.
Someone towards the Wedge, and we are the phalanxes.
Bad to spend the first ammunition ...
And there are no numbers on the wings only by Angels,
Stars and crosses, and there is no slurry.
As if the rarest birds, we live by year.
Every pilot in the sky is target and goal,
And never mind the weather we
So, just in case, farewell, Marseille!
Here is a newsreel: a pilot boy with a white scarf,
That from the cabin goes like smoke loop.
And under the wing - Alexandria, North Africa,
Where the shelf is marked on the cross of crosses.
