Отстрадал человек и уплыл, словно лист по реке.
Молчаливое горе тихо вскликнуло: «Где? Где ты теперь?»
Запоздалой зарей в городские дома мягко стелется солнце.
Я не знаю, когда откроет ладони вода, когда вода скажет: "Да"
Остаётся лишь память в оскорблённых сердцах.
Остаётся покой на последних цветах.
Во всём есть любовь, и она умирает, как страх.
На последних цветах, в оскорблённых сердцах.
В оскорблённых сердцах — вечная осень и прах.
В оскорблённых сердцах — вечная осень и прах.
The man suffered and sailed away, like a leaf on a river.
A silent grief cried out quietly: “Where?” Where are you now? ”
The belated dawn in urban houses gently spreads the sun.
I don’t know when the water opens its palms, when the water says: “Yes”
Only memory remains in the offended hearts.
There is peace in the last colors.
There is love in everything, and it dies like fear.
In the last colors, in insulted hearts.
In offended hearts - eternal autumn and dust.
In offended hearts - eternal autumn and dust.
