Где-то в лет двадцать стали стареть,
Сменили кастеты на пистолеты.
Белые розы убили в снегу,
Слово fuck you учили по видаку.
Весёлый бардак, то с кайфом, то с болью
Твой красный пиджак, проеденный молью.
Налей амаретто, я пью эту гадость
За тех, в ком ещё группа крови осталась.
И ради забавы, ради прикола
Фишка легла под кого-то другого.
В кармане и в сердце большая пустыня
Мы как дрова для большого камина.
Займи моё место, примерь мою цену.
Возьми мою руку, сожми мою вену.
Если ты тоже остался в живых,
Я буду рад разделить на двоих.
Кто-то быстрее, а кто-то повыше,
Кто-то тоскует по сорванной крыше.
Кто-то пасёт, а кто-то пасует,
Себя не жалея, собою рискует.
Кто-то несёт, а кого-то уносят,
Он для себя ничего не попросит.
Кто-то собрался в последний полёт.
Добрый вечер, Москва. Салам-Малейкум, Нью-Йорк.
Somewhere in their early twenties they began to grow old,
We changed brass knuckles to pistols.
White roses killed in the snow
The word fuck you was taught by vidak.
Funny mess, now with a buzz, then with pain
Your red moth-eaten jacket.
Pour amaretto, I drink this muck
For those in whom still the blood type remained.
And for fun, for fun
The chip fell under someone else.
In the pocket and in the heart of the great desert
We are like firewood for a large fireplace.
Take my place, try my price.
Take my hand, squeeze my vein.
If you also survived
I will be happy to split into two.
Someone faster and someone higher
Someone yearns for a torn roof.
Someone pass, and someone pass,
Not sparing himself, he risks himself.
Someone is carrying, and someone is being carried away,
He will not ask for anything.
Someone gathered on the last flight.
Good evening, Moscow. Salam Maleikum, New York.
