Новый день сошел на нет в излюбленном прыжке,
В сером небе затыкает дыры самолет,
Я сижу на старом и бесформенном мешке
Хорошо, что не наоборот.
По седым дорогам леса волки пьют печаль,
И смолой, и земляникой пахнет темный бор,
И в девятый раз за утро остывает чай,
Я забился в угол дома, как последний вор.
Я решительно зарылся головой в Москву,
Словно метроном, я мерю метрами Арбат,
Небо снова выбросило на меня тоску,
По которой я до отвратительности рад.
Буду, был всегда и обязуюсь не менять
Собственной, библейской чести, верности и сил,
Не впервой слоняться, как собака, и линять,
Кто бы за меня там наверху ни попросил.
Я ужасно болен по родным душе местам,
Мне довольно остро представляется мой дом.
Кто бы мог подумать: кем родился и кем стал,
Хулиган и рвань с гусиным праведным пером.
Больше шансов было пить и утонуть в реке,
Сам не знаю, как был опоясан на стихи.
Но порой мне кажется, что умереть никем –
Это значит умереть, не совершив грехи.
Оттого я бесконечно кланяюсь крестам,
Оттого я понимаю ветер и печаль,
Оттого я болен по родным душе местам,
И в девятый раз за утро остывает чай.
New day came up on the favorite jump,
In the gray sky plugs the holes aircraft,
I sit on the old and shapeless bag
Well, that is not the opposite.
On the gray roads of the forest wolves drink sadness,
And resin and strawberry smells a dark boron,
And in the ninth time the tea cools up,
I drove into the corner of the house as the last thief.
I resolutely burned my head to Moscow,
Like a metronome, I measured Arbat meters,
The sky again threw melancholy on me,
For which I am glad to disgust.
I will be always and binding not to change
Own, biblical honor, loyalty and forces,
Not first to get down like a dog, and lift,
Who would have asked for me there at the top.
I am terribly sick in my soul to places,
My home is quite sharply presented.
Who would have thought: who was born and who became
Hooligan and Rvan with a goose righteous feather.
There was more chances to drink and drown in the river,
I myself do not know how I was oboisan on poems.
But sometimes it seems to me that to die with anyone -
It means to die without making sins.
Because I endlessly bow to crosses,
Because I understand the wind and sadness,
Because I'm sick with my soul to places,
And in the ninth time in the morning the tea cools.
