Антимещанская песня
Однажды я пел
На высокой эстраде,
Старался выглядеть
Молодцом.
А в первом ряду
Задумчивый дядя
Глядел на меня
Квадратным лицом.
Не то он задачи
Искал решенье,
Не то это был
Сотрудник газет,
Не то он считал
Мои прегрешенья,
Не то ему просто
Хотелось в клозет.
А в задних рядах
Пробирались к галошам.
И девочка с белым
Прекрасным лицом
Уходила с парнем,
Который хороший,
А я себя чувствовал
Подлецом.
Какие же песни
Петь на эстраде,
Чтоб отвести
От песни беду?
Чтоб она пригодилась
Квадратному дяде
И этой девочке
В заднем ряду?
Мещанин понимает:
Пустота не полезна -
Еда не впрок,
И свербит тоска.
Тогда мещанин
Подползает к поэзии -
Из чужого огня
Каштаны таскать.
Он теперь хочет
Чтоб в ногу с веком,
И чтоб современно,
И чтоб модерн,
И чтоб непонятно,
И чтоб с намеком,
И чтоб красиво
По части манер.
Поют под севрюгу
И под сациви.
Называют стихами
Любую муть.
Поют под анчоусы
И под цимес -
Разинут хайло,
Потом глотнут.
Слегка присолят,
Распнут на дыбе,
Потом застынут
С куском во рту.
Для их музыкантов
Стихи - это "рыба".
И тискают песню,
Как шлюху в порту.
Вакуум, вакуум!
Антимир!
Поэты любят
Его пугать.
Но романс утверждает,
Что счастье - миг,
Значит, надо
Почаще мигать.
Транзисторы воют,
Свистят метели,
Скрипят сковородки
На всех газах.
А он мигает
В своей постели,
И тихая радость
В его глазах.
Ну, хорошо.
А что же дальше?
Покроет могилку
Трава-мурава?
А я говорю:
- Спокойствие, мальчики!
Еще не сказаны
Все слова.
*
Батальоны все спят,
Сено хрупают кони,
И труба заржавела
На старой цепи.
Эта тощая ночь
В случайной попоне
Позабыла про топот
В татарской степи.
Там по синим цветам
Бродят кони и дети.
Мы поселимся в этом
Священном краю.
Там небес чистота,
Там девчонки - как ветер,
Там качаются в седлах
И старые песни поют.
Там небес чистота,
Там девчонки - как ветер,
Там качаются в седлах
И песню "Гренаду" поют.
1966
Antimuschean song
Once I sang
On high pop
Tried to look
Well done.
And in the first row
Pensive uncle
I looked at me
Square face.
It's not the task
I was looking for solving
Not that was
Employee newspapers
Not he considered
My gentle
Not he just
I wanted to close.
And in the rear rows
Moved to halosh.
And a girl with white
Beautiful person
Went with a guy
Which is good
And I felt
Scoundrel.
What songs
Sing the stage
So that it is possible
From the song Bed?
So that it is useful
Square Uncle
And this girl
In the back row?
The traders understands:
Emptiness is not useful -
Food is not future
And fond the longing.
Then traded
Crawls to poetry -
From someone else's fire
Chestnuts carry.
He now wants
To keep up with the century,
And so that modern
And so that modern
And so that it is not clear
And so that with a hint,
And so that beautiful
By part of the manner.
Sing under Sevryugu
And under saziva.
Called verse
Any torment.
Sing under anchovies
And under Cysses -
Highloid,
Then swallow.
Slightly will satisfy
Cut on the punch,
Then sacrificed
With a piece of mouth.
For their musicians
Poems are "fish".
And squeeze the song
Like a whore in the port.
Vacuum, vacuum!
Antimir!
Poets love
To frighten it.
But the romance argues
That happiness is a moment
So it is necessary
More often blinking.
Transistors are treated
Whistling blizzards
Srip frying pan
On all gases.
And he blinks
In his bed
And quiet joy
In his eyes.
Well, OK.
And what's next?
Pasting the grave
Grass Murava?
And I say:
- Calm, boys!
Not yet told
All words.
*
Battalions are all sleeping
Honey shaped horses,
And the trumpet rusty
On the old chain.
This skinny night
In randomly popoon
Forgot about Topot
In the Tatar steppe.
There on blue colors
Road horses and children.
We will settle in this
Sacred Territory.
There heaven purity,
There girls - like wind,
They swing in the saddles
And the old songs sing.
There heaven purity,
There girls - like wind,
They swing in the saddles
And the song "Grenada" sing.
1966.
