Текст песни Михаил Башаков - Экстрим

А жизнь нас все больше прессует,
"Хорошо" или "плохо" уже никого не интересует.
И вот сын, далеко не кроха, опять пришел к отцу,
Разговор будет серьезный - видно по лицу.
- Папа - говорит, - на одном языке говорим. А как ты понимаешь, что такое экстрим?

Ох уж мне эти ваши словечки!
Ну что ж, сынок, давай плясать от печки.
Уж лучше бы ты спросил, откуда плывут облака.
Давай с тобой начнем издалека.
Чтоб не показалось, что словами сорим.
Экстрим... Говоришь, экстрим...

Когда легионеры с короткими мечами
Присваивали все, что на пути встречали,
И называли это коротким словом "Рим",
Экстрим... Вот это и был экстрим!..

Последнее столетие второго тысячелетия,
Шестой сорок первого, в небе четвертой и седьмой эскадрильи,
Мессеры давят, численное преимущество,
Внезапность, положение далеко не назовешь идиллией.
Второй пилот, глотая кровь, сквозь дым кричал: "Горим!"
Экстрим... Вот это и был экстрим!..

Мы устояли, когда не состояли,
Мы не промахивались, когда от нас отмахивались,
Мы разворачивали, когда нас разворачивали,
Но мы отходили, когда нас отходили.
До сих пор отходим. Неизвестно, сколько еще проходим.
А смерть тихонько с наших лиц снимает жизни грим.
Экстрим... Вот это и есть экстрим...

Художник, кистью махая,
Думает: "Картина будет неплохая..."
Писатель, сюжет описывая,
Вспоминает: "Хороша была анисовая..."
Поэт сказал: "Не нарвемся на риф мы!",
Подставляя паруса ветрам рифмы.
Но опять так случится, никто не поручится
За то, что не напрасно творим
Экстрим... Это тоже экстрим!..

Казалось, старик понимает только по russian.
Объяснениями отца сын был ошарашен.
И, хотя сам далеко уж не мал,
Долго сидел думал, думал, думал, думал, думал...
Думал, бог с ним, с адреналином, со страхом,
Брошу парашют - пойду монахом.
Возрадуемся, воздадим, возблагодарим
Экстрим... Вот это будет экстрим!..

Правильно, сынок, все правильно понял.

And life is more pressing us,
"Good" or "bad" no one is not interested.
And here's the Son, far from Kroch, came again to the Father,
The conversation will be serious - visible in the face.
- Dad - says - in the same language we speak. And how do you understand what is extreme?

Oh, me these are your words!
Well, son, let's dance from the stove.
It would be better if you asked where the clouds sail.
Let's start with you from afar.
So that it did not seem that words Sorim.
Extreme ... say, extreme ...

When legionnaires with short swords
Assigned all that they met on the way
And called it a short word "Rome",
Extreme ... That's what was extreme! ..

The last century of the second millennium,
The sixth forty first, in the sky the fourth and seventh squadron,
Messers putty, numerical advantage,
Suddenness, the position is far from calling idyll.
The second pilot, swallowing blood, shouted through smoke: "Gorge!"
Extreme ... That's what was extreme! ..

We resisted when they did not
We did not miss when we were disgusting,
We unfolded when we were unfolded
But we left when we were left.
Still retreat. It is not known how much is still passing.
And the death of quietly from our individuals removes the life of makeup.
Extreme ... This is Extreme ...

Artist, brush Mahaya,
Thinks: "The picture will be not bad ..."
Writer, plot describing,
Remembers: "It was good anise ..."
The poet said: "We will not run into reef!",
Substituting the sails by the winds of the rhyme.
But again it will happen, no one will instruct
For not in vain
Extreme ... This is also extreme! ..

It seemed that the old man realizes only by Russian.
Son's father's explanations were dumbfounded.
And, although he himself is far from small,
I thought I thought for a long time, I thought, I thought, I thought, I thought ...
Thought God with him, with adrenaline, with fear,
I'll throw a parachute - I'll go in a monk.
We will rejoice, pay, we will thank
Extreme ... That's it will be extreme! ..

That's right, son, everything correctly understood.