Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили.
Словно аспиды мы басурманской крови.
Даже места нам нет, в ошалевшей от боли России,
И Господь нас не слышит зови, не зови.
Вот уж год мы не спим, под мундирами прячем обиду,
Ждём холопскую пулю пониже петлиц.
Вот уж год как Тобольск отзвонил по Царю панихиду
И предали анафеме души убийц.
Им не Бог им не Царь, им не боль и не совесть.
Всё им "Тюрьмы долой", и "Пожар до небес".
И судьба нам читать эту страшную повесть,
В воспалённых глазах матерей и невест.
И глядят нам во след они долго в безмолвном укоре.
Как покинутый дом на дорогу из тьмы.
Отступать дальше некуда, сзади Японское море.
Здесь кончается наша Россия и мы.
В красном Питере кружится, бесится белая вьюга.
Белый иней на стенах у московских церквей.
В белом небе не радости нет, не испуга.
Только скорбь Божьей Матери по России моей.
Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили.
Словно аспиды мы басурманской крови.
Даже места нам нет, в ошалевшей от боли России,
И Господь нас не слышит зови, не зови.
Everything is now against us, if we did not carry the cross.
Like a viper we infidel blood.
Even we do not have a place in Russia woozy from pain,
And the Lord will not hear us call me, do not call.
That's really the year we do not sleep, hide under the uniforms insult,
We are waiting for the bullet slavish lower buttonholes.
That's really a year Tobolsk stopped ringing at the King memorial service
And anathematized killers of the soul.
They are not God be their King did not, they do not hurt and did not conscience.
All of them & quot; Down Prisons & quot ;, and & quot; Fire to the sky & quot ;.
And the fate of us to read this terrible story,
In the inflamed eyes of mothers and brides.
And look at us, they trail long in silent reproach.
Leaving the house on the way out of darkness.
Back any longer, behind the Sea of Japan.
Here ends our Russian and us.
In St. Petersburg turned red, white blizzard rages.
White frost on the walls of churches in Moscow.
The white sky is not no joy, not fear.
Only sorrow the Mother of God on my Russian.
Everything is now against us, if we did not carry the cross.
Like a viper we infidel blood.
Even we do not have a place in Russia woozy from pain,
And the Lord will not hear us call me, do not call.
