Львовский промозглый воздух
Лезет без спроса в грудь.
Как там сложились звезды?
Как-нибудь. Как-нибудь.
В сумерках дым и морось -
Вот и грызет тоска.
Вот и приходится голос
В осени полоскать.
Ветер над Стрыйским парком
Режет стеклом гортань…
Будто назло трем Паркам –
Вдруг истончилась грань,
И перевесила память
С редким вкрапленьем слов
Разницу между частями
Речи, света и снов.
Ритмы в сердечном стуке
С джазом накоротке.
Колко немеют руки,
Будто песок в руке.
Будто сплетаются жилы,
Видные на просвет.
Будто бы вместе жили
Эти пятнадцать лет,
Будто само собою
Время вошло в пике;
Память, сложившись вдвое,
Тает на языке.
Кажется, сделай выдох –
Молнией от плаща
Вдруг застегнется выход,
Счастьем в лицо плеща...
Нет же - со звоном, настежь,
Ветер из темноты
Свет распахнул на части,
Словно развел мосты.
И – намерзает панцирь,
Глуше сердечный джаз…
Только не просыпаться!
Только бы – не сейчас.
Lviv drooping air
Climbs without demand in the chest.
How did the stars have?
Somehow. Somehow.
At dusk smoke and moro -
So gnawing melancholy.
So I have to voice
In autumn rinse.
Wind over Strysky Park
Glass cuts larynx ...
As if called three parks -
Suddenly the face was thrown,
And turned the memory
With rare splating words
The difference between parts
Speech, light and dreams.
Rhythms in heart knife
With jazz spin.
Kolochi miserably hands,
Like sand in hand.
As if the veins are woven,
Prominent on clever.
As if they lived together
These fifteen years
As if himself
Time entered in the peak;
Memory, having twice
Melts in language.
It seems to do exhale -
Lightness from the raincoat
Suddenly the output will fall
Happiness in the face of the shoulder ...
No - with a ringing, manifest
Wind from the dark
Light open apart
As if spread bridges.
And - the shell flies,
Gloover Heart jazz ...
Just not wake up!
If only - not now.
