ЦУГЦВАНГ
Когда я скоропостижно и безнадежно воскрес,
Жизнь засвербила в груди, как червь,
Беспредметной яростью, неутолимой сытостью.
На шахматном поле невозможных фигур,
Где цугцванг - это не случай,
Где цугцванг - это образ жизни.
_____________________________________________
Освобождаясь от встрявших в меня инородных текстур,
Постигая искусство быть внезапно смертным,
Вынимаю скальпель из органики празднеств.
На траурном поле несметных сокровищ,
Где невесомость отягчающих обстоятельств,
Где я - невесомый...
______________________________________________
Пробуждаясь от божественного литургического сна,
Разеваю затерпшие непроглядные веки:
Из песчаной дюны выныривает блювал.
В чудесном пространстве бесконечно малых величин,
Где пресловутая полистироловая вечность,
Где я - нескончаем...
ZUGZWANG
When I am supreme and hopelessly rose,
Life cracked in the chest as a worm,
Unprecedented rage, unatolya satiety.
On the chess field of impossible figures,
Where Zugzvang is not the case
Where Zugzvang is a lifestyle.
_________________________________________
Free from taking foreign textures in me,
Capturing the art of being suddenly mortal
We take out the scalpel of the organications of the festivities.
On a mourning field of indiscreet treasures,
Where the weightlessness of aggravating circumstances
Where am I - weightless ...
__________________________________________
Awakening from Divine liturgical sleep,
We raise the stunned impenetrable eyelids:
From the sand dune dumps the break.
In the wonderful space of infinitely small values,
Where notorious polystyrene eternity,
Where I - Nepport ...
