Текст песни Михаил Круг - Пальцы веером

Леха Чих, фармазон, подогнал фуфеля
Скрасить вечер за стирами в очко.
Она круто вошла: ножки, груди а-ля,
Я б всю жизнь с ней сидел в одиночке.
Веня лепень одел и расплавился весь,
Пальцы веером: “Здрасьте, гражданка.
Вам, наверное, еще не сказали, что здесь
Сейф лохматый ваш вскроют, как в банке?”

Он довольный собой, подкатил на контакт.
Он по сейфам - ученая степень,
А она, плюнув на пол, ему просто так,
Вынув ствол, продырявила лепень.
Всем сказала: “Сидеть!” Мы уважили ствол,
А она, как ни в чем не бывало,
Свою шляпку-каре положила на стол.
Из декольте маляву достала.

Веню жалко, хорошим он кольщиком был!
Не по воле красючке простили:
Пулю в ствол ей действительный вор зарядил
И писал, чтоб ее полюбили.
“Слышь, с такого начала не делают дел.
Ты же с виду не катишь по масти.
Леха Чих прохоря через край насадил,
А тебе дырку сделать, как “здрасьте”.

Завтра авторитет просит в гости в Москву,
Есть дела, да малина подсела.
С ихней квалификацией только в тюрьму,
А тверским, мол, не в кипише дело.
Надо людям помочь, собрались на гастроль.
Взяли вместе с мешками карету,
А делить стали филки, заныла мозоль.
Я за Веню был с авторитетом:

“Я всю долю свою оставляю в общаг.
Мне не надо ни много, ни мало.
Дай красючку свою, попахать с ней ништяк.
Ту, что Веню в Твери рассчитала”.
Вор достал портсигар, папироски скомкал.
Он слегка приподнялся с трамвая
И сквозь зубы с такою тоскою сказал:
"Забирай, я тверских уважаю"

"Как зовут-то тебя?" - я спросил у нее.
“Милка”. – “Нежное девичье тело,
Разряжайся, сегодня ты будешь моё,
Чтобы не было здесь беспредела".
Вор, как видно, ее больше жизни любил,
Только чувства не выдал, поднялся.
И, не глядя, в нее барабан разрядил,
Начал что-то толкать, но сдержался.

А в тверском ГПУ молодой оперок
Шил дела с пролетарским размахом.
На столе у него я прочел некролог
И кольнуло в груди под рубахой:
"Была зверски застрелена бандой в Москве
На задании Савина Мила".
На ментов ведь работала - дым в голове,
А вора не спалила, любила.

Lech Chih, pharmacon, drove the bullshit
Brighten up the evening at the point wash.
She steeply entered: legs, breasts a la,
All my life I would sit alone with her.
Venya clothed and molten the whole,
Fingers with a fan: “Hello, citizen.
You probably haven’t been told yet that here
Will your shaggy safe be opened, like in a bank? ”

He is pleased with himself, rolled up to the contact.
He's safe - a degree,
And she, spitting on the floor, he just like that,
Having taken out a trunk, hollowed a stucco.
She said to everyone: “Sit!” We respected the trunk,
And she, as if nothing had happened,
She put her hat on the table.
From the décolleté she got the little one.

I feel sorry for Venia, he was a good pecker!
Not by will beautifully forgiven:
A real thief loaded a bullet into her barrel
And he wrote to be loved.
“Hey, they don’t do things from that beginning.
You do not seem to roll by suit.
Lekha Chikh planted it over the edge,
And make a hole for you, like “hello.”

Tomorrow, the authority asks to visit Moscow,
There are things, but raspberries are hooked.
With their qualifications only in prison,
But Tver, they say, is not the case.
We need to help people, gathered on a tour.
We took a carriage with bags,
And the filka began to divide, the corn ached.
I was for Vienna with authority:

“I leave my whole share in the hostel.
I do not need neither more nor less.
Give your little beauty, to smell nishtyak with her.
The one that Venya calculated in Tver. ”
The thief took out a cigarette case, crumpled his cigarettes.
He lifted slightly from the tram
And through his teeth with such longing he said:
"Take it, I respect Tver"

"What is your name?" - I asked her.
“Milka”. - “A gentle girl’s body,
Discharge, today you will be mine
That there was no lawlessness here. "
The thief, apparently, loved her more than his life,
Only feelings did not betray, rose.
And, without looking, the drum discharged into it,
He began to push something, but restrained himself.

And in the Tver GPU young operek
He sewed business with a proletarian scale.
I read an obituary on his desk
And pricked in the chest under the shirt:
"Was brutally shot by a gang in Moscow
On the assignment of Savin Mila. "
After all, I worked for the cops - smoke in my head,
But the thief didn’t burn, she loved.