«Синтетюриха» — это вятская разновидность камаринской.
Синтетюриха телегу продала. На телегу балалайку завела,
Приведите мене Ванькю-игрока да посадите в куть на лавоцьку.
Дайте в руки балалаецьку. Станет Ванькя наигрывати,
«синтетюриху» наплясывати, старым косточкам потряхивати… —
«Синтетюриха плясала на высоких каблуках! Накопила много сала на боках, да!» —
Надо сало-то отясывати, на реку идти споласкивати… —
На реке-то баня топичча, в баню милый мой торопичча.
Ой, не помычча, не попаричча, золотая рыбка жаричча.
В золотой-то рыбке косточки,
хороши наши подросточки,
двадцати пяти годовеньки,
восемнадцати молоденьки… —
Да расщепалася рябина над водой… —
Да раскуражился детина надо мной.
Это что за кураженьице? Милый любит уваженьице.
Уважать не научилася, провожать не подрядилася.
Провожу я поле все, поле все, расскажу я горе все, горе все.
Одно горюшко не высказала, за всю жизнь его я выстрадала, ой! —
«Синтетюриха» — это вятская разновидность камаринской.
Синтетюриха телегу продала. На телегу балалайку завела,
Приведите мене Ванькю-игрока да посадите в куть на лавоцьку.
Дайте в руки балалаецьку. Станет Ванькя наигрывати,
«синтетюриху» наплясывати, старым косточкам потряхивати… —
«Синтетюриха плясала на высоких каблуках! Накопила много сала на боках, да!» -
Надо сало-то отясывати, на реку идти споласкивати… —
На реке-то баня топичча, в баню милый мой торопичча.
Ой, не помычча, не попаричча, золотая рыбка жаричча.
В золотой-то рыбке косточки,
хороши наши подросточки,
двадцати пяти годовеньки,
восемнадцати молоденьки… —
Да расщепалася рябина над водой… —
Да раскуражился детина надо мной.
Это что за кураженьице? Милый любит уваженьице.
Уважать не научилася, провожать не подрядилася.
Провожу я поле все, поле все, расскажу я горе все, горе все.
Одно горюшко не высказала, за всю жизнь его я выстрадала, ой! -
