Текст песни Михаил Щербаков - Интермедия 5

Не в архиве при лампаде, не на Мойке в Петрограде, не в роще у ручья, -
на московской Маросейке поместился на скамейке я.
В книгу взором я упёрся. Что читал - не помню - Бёрнса? Хармса? - не помню что.
Но легко, без проволочек, одолел примерно строчек сто.

Не мечтая о скандале, принялся читать я дале.
Но - еле принялся - села на скамейку дама, из одних суставов прямо вся.
Только что в ларьке, где было дёшево, она купила отечественных кур.
Два кота, что рядом спали, встрепенулись и сказали «мур».

«Надо же! - вздохнула дама, - это же кошмар и драма: семь сорок за кило!»
...А вокруг Москва гудела, солнце жгло, к июлю дело шло...
«Жулики! - взметнулась дама. - Не товар, одна реклама, не куры - смех и грех.
Нет от этого товара ни бульона, ни навара, эх.

Чтоб у них труба сломалась! Жулики! - не унималась дама, - побей их Бог!
Мясо где? Сплошные кости. А у нас во вторник гости, ох.
Ни за что, - взревела дама, - не приму такого срама, лучше обратно сдам!»
...И пошла сдавать обратно купленный почти бесплатно хлам.

Шевелиться не имея повода, сидел себе я, обликом не светлел.
А кругом, гудя и воя, город каменный от зноя млел.
Кашлял он и задыхался. Я же вновь уткнулся в Хармса, не молвил ничего.
Небо наземь не спустилось, но в душе моей сгустилось некоторое хамство.

2002

Not in the archive at the lamp, not at the Moika in Petrograd, not in the grove by the stream, -
on Moscow’s Maroseyka I fit on a bench.
I rested my eyes on the book. What I read - I do not remember - Burns? Harms? - I do not remember what.
But easily, without delay, he defeated about a hundred lines.

Not dreaming of a scandal, I began to read in the distance.
But - barely started - a lady sat on a bench, all of it from straight joints.
Just in a stall where it was cheap, she bought domestic chickens.
The two cats that were sleeping nearby started up and said "moore."

"Wow! - sighed the lady, - it's a nightmare and drama: seven forty for a kilo! "
... And around Moscow was buzzing, the sun was burning, by July it was going ...
“Rogues! - the lady shot up. - Not a product, one advertisement, not hens - laughter and sin.
There is no broth from this product, no fat, eh.

So that their pipe breaks! The crooks! - the lady did not let up, - God beat them!
Where is the meat? Solid bones. And we have guests on Tuesday, oh.
“No way,” the lady roared, “I won’t accept such shame, I’d better give it back!”
... And she went to take back the junk bought almost for free.

I had no reason to move, I sat to myself, my face did not brighten.
And around, buzzing and howling, the city of stone was blazing from the heat.
He coughed and gasped. I again buried myself in Harms, did not say anything.
The sky did not come down to earth, but in my soul some rudeness was gathering.

2002