Текст песни Михаил Щербаков - Русалка, цыганка, цикада...

Русалка, цыганка, цикада, она понимать рождена
густой разнобой вертограда, громоздкий полёт табуна.
В канкане вакхической свадьбы, полночных безумств посреди,
она жениха целовать бы могла. Но не станет, не жди.

А станет, вдали от сатиров, менад и силенов ручных,
столичных смущать ювелиров, тиранить портных и портних.
Укрывшись во мрак чернобурки, в атлас, в золотое шитьё,
в холодном сгорит Петербурге холодное сердце её.

И жизнь эта будет напрасна, со всякой другой наравне.
И хватит о ней, и прекрасно. Теперь обо мне, обо мне.

Я мог бы, к примеру, майором всемирных спасательных сил,
зевая, лететь гастролёром, куда Красный Крест попросил.
Ни ямба не чтить, ни бемоля. А выйдя в отставку, осесть
у самого синего моря, у самого что ни на есть.

Но вместо того, от обиды кривясь, поведу под уздцы
бемоля и ямба гибриды, добро хоть не льва и овцы.
Моей погибать без браслета руке, голове - без царя.
И самого чёрного цвета мне будут встречаться моря.

И всё это будет досадно, смешно, и т.д., и т.п.
И хватит об этом, и ладно. Теперь о тебе, о тебе.

Но только зачем эти взмахи, зачем этот плеск через борт?
Ты явно напуган, ты в страхе таком, что сбежал бы, да горд.
Едва приступил я к рассказу, а ты уж и белый совсем.
И сразу закуривать, сразу закуривать, сразу. Зачем?

Уймись, не греми кандалами, тебе повезёт, повезёт.
В твоей поднебесной программе никто ничего не поймёт.
В тебе согласятся как раз два фарватера: твой и ничей.
Ты светлая точка пространства, тандем, совпаденье лучей.

Дерзай, мизерабль грандиозный. Быть может, за твой-то визит,
смягчившись, каратель межзвёздный и нас, остальных, извинит.

Mermaid, gypsy, cicada, she understood born
dense disparity vineyard, bulky flight herd.
The cancan Bacchic wedding, midnight madness in the midst,
she could groom to kiss. But will not, do not wait.

And it will be away from the satyrs, maenads and powerful hand,
capital embarrass jewelers, tailors and dressmakers tyrannize.
Sheltered in darkness fox in satin in gold embroidery,
cold cold heart Petersburg burn it.

And this life is in vain, with all other par.
And enough of it, and well. Now, about me, about me.

I could, for example, a major global rescue forces,
yawning fly guest artists, where the Red Cross asked.
No iambic not honor nor flat. And in retirement, to settle
a blue sea, in the most that neither is.

But instead of resentment curve I'll take the reins
E flat and iambic hybrids, good though not the lion and the sheep.
My perish without a bracelet hand head - without a king.
And most black I will meet the sea.

And all this will be annoying, funny, etc., etc.
And enough about that, okay. Now, about you, about you.

But why do these sweeps, why splash this across the board?
You obviously scared, are you afraid that that would run away, so proud.
As soon as I started the story, and you're too white at all.
And immediately light up, light up at once, immediately. What for?

Calm down, do not rattle shackles, you lucky, lucky.
In your program under heaven no one will understand.
As you will agree just two fairway: yours and nobody.
You're a bright point in space, tandem coincidence rays.

Dare, Les Miserables grand. Perhaps, for thy a visit,
relenting, interstellar punisher and the rest of us, I'm sorry.