Текст песни Михаил Щербаков - Сначала я, натурально, жил без всякого разуменья...

Сначала я, натурально, жил без всякого разуменья.
Затем подрос, но, будучи слеп, рассчитывал на чутье.
Потом однажды раздался звон, послышалось дуновенье
И вдруг открылись мои глаза. И я увидел ее.

Желанье чуда светилось в ней прожилкою голубою,
Но я еще не умел ни дать, ни вымолвить ничего...
Она была - то кристалл, то газ; а я представлял собою
Какое-то неизвестное химикам бурое вещество.

Потом я видел ее на перекрестках шумного града:
Клыки молодых людей то здесь, то там ее стерегли.
То здесь, то там движением каблучка, плеча или взгляда
Она приказывала клыкам не сметь - и те не могли.

Статистов, как мотыльком огонь, влекла ее пантомима,
Суля призы и казни - кому зазря, кому поделом.
Мой брат ступал по ее следам, страдая неутомимо...
Лишь я скучал в стороне. И все текло своим чередом.

Потом я выучил языки и сделался безупречен,
В ее расчеты сюрприз такой, скорей всего, не входил.
Поэтому стоило мне мелькнуть, как я уже был замечен:
Не то чтобы избран, но учтен во всяком случае был.

Итак, "великий слепой прозрел", дальнейшее - не загадка:
Безногий пошел плясать, лишенный слуха сел за рояль.
Она и я оказались вдруг единой частью порядка,
Сменить который не властны ни безумие, ни мораль.

В конце концов (не ведаю, кто из демонов научил нас),
Свершилось нечто - и навсегда сокрылось в царстве теней...
Уже два года минуло с той поры, как это случилось,
Но больше я ее не встречал. И мало слышал о ней.

Все так же, видимо, где-то она маячит и пропадает,
Вертя пространство перед собой, как пряха веретено.
Все так же брат мой ходит за ней вослед и так же страдает.
Но это мне, простите, уже два года как все равно.

At first I naturally lived without any reason.
Then he grew up, but, being blind, counted on a flair.
Then one day there was a ringing, a breath was heard
And suddenly my eyes opened. And I saw her.

The desire of a miracle shone in it a streak of blue,
But I still could neither give nor say anything ...
She was either a crystal or a gas; and I represented
Some brown matter unknown to chemists.

Then I saw her at the crossroads of a noisy city:
The fangs of young people here and there guarded her.
Here and there, by the movement of the heel, shoulder or gaze
She ordered the fangs not to dare - and they could not.

Statistov, like a moth fire, was attracted by her pantomime,
Promising prizes and executions - to whom in vain, to whom rightly.
My brother followed in her footsteps, suffering tirelessly ...
I was only bored aside. And everything flowed on as usual.

Then I learned languages ​​and became impeccable,
Most likely, this surprise was not included in her calculations.
Therefore, as soon as I flickered, I was already noticed:
Not that he was elected, but he was taken into account in any case.

So, the "great blind has seen", the further is not a mystery:
The legless man went dancing, the hearingless sat at the piano.
She and I suddenly turned out to be a single part of the order,
Change which is not dominated by either madness or morality.

In the end (I don’t know which of the demons taught us)
Something happened - and hid forever in the kingdom of shadows ...
Two years have passed since that time,
But I never met her again. And I heard little about her.

All the same, apparently, somewhere it looms and disappears,
Turning the space in front of you, like a spindle spin.
All the same, my brother walks after her and also suffers.
But this is for me, excuse me, for two years now anyway.