Текст песни Михаил Щербаков - В городе, где задушен был император Павел

В городе, где задушен был император Павел,
даже вблизи от замка, где он задушен был,
есть монумент известный (скульптор его поставил).
Как он стоит, я помню. Чей монумент, забыл.

Мимо него налево, да через мост направо,
и по прямой на остров, - как его бишь? склероз, -
шёл я на днях не быстро, маршировал не браво.
Вот, бормотал, поди ж ты! как меня чёрт занёс.

Ах, решето - не память! Где же мои проценты?
Где золотые ночи в розах, серые дни во мхах?
Где граммофон стозвонный - чисто рояль концертный?
Диззи Гиллеспи, Фрэнк Синатра... ах, эти ночи, ах!

Впрочем, когда-то ими я «без руки и слова»
сам пренебрёг навеки, ради забыл чего:
то ли карманных денег, то ли всего святого,
то ли всего того, что... в общем, всего того.

Снова теперь в былые проблески и пустоты
двигался я с оглядкой. Но напевал меж тем:
где, северянка, где ты? как, меломанка, что ты? -
бывшая мне когда-то уж и не помню кем.

Я про себя подумал: помню-то я изрядно;
но, без нужды признав, что помню (и, не дай Бог, люблю),
я поступлю не браво; впрочем, не браво - ладно,
главное, что не ново. Потому и не поступлю.

Тот, за кого ты замуж вышла тогда в итоге,
кажется, был ефрейтор. Значит, теперь сержант.
Вот уж, небось, реформы в бедном твоём чертоге!
Влево пойдёшь - гардина, вправо пойдёшь - сервант.

Диззи, небось, Гиллеспи даже во сне не снится.
Дети, небось, по дому носятся как слоны.
То-то была бы скука - в это во всё явиться:
здравствуйте, вот и я, мол. Только что, мол, с луны.

Впрочем, судите сами, может ли быть не скушен
кто-либо, то есть некто, моду взявший туда-сюда
шляться без ясной цели в городе, где задушен
был император Павел Первый, он же последний, да.

Будучи здесь проездом, я поступил не ново:
я сочинил сей опус и записал его.
Ради карманных денег - или всего святого,
или всего того, что... словом, всего того.

In the city where Emperor Paul was strangled,
even close to the castle, where it was strangled,
there is a famous monument (the sculptor put it).
How he stands, I remember. Whose monument, forgot.

Past him to the left, but across the bridge to the right,
and in a straight line to the island - what about it? sclerosis, -
I didn’t go fast the other day, marching without bravo.
Here, muttered, you go! how the hell brought me.

Ah, the sieve is not a memory! Where are my interest?
Where are golden nights in roses, gray days in mosses?
Where is the one-ring gramophone - a pure concert piano?
Dizzy Gillespie, Frank Sinatra ... ah, these nights, ah!

However, once with them I am "without a hand and a word"
he himself neglected forever, for the sake of which he forgot:
whether pocket money, or all holy things,
or all that ... in general, all that.

Again now in the past glimpses and voids
I moved with an eye. But he sang in the meantime:
where, northerner, where are you? like, music fan, what are you? -
the former I once do not remember who.

I thought to myself: I remember something fairly;
but, unnecessarily admitting that I remember (and, God forbid, love),
I will not act bravely; however, not bravo - okay,
the main thing is not new. Therefore, I will not do it.

The one you married in the end then
seems to have been a corporal. So now sergeant.
Well, I suppose, reforms in your poor palace!
Go to the left - curtains, go to the right - sideboard.

Dizzy, I suppose, Gillespie did not even dream of a dream.
Children, I suppose, are running around the house like elephants.
That would be boredom - to appear in everything:
Hello, here I am, they say. Just, they say, from the moon.

However, judge for yourself whether it can not be eaten
someone, that is, someone who has taken fashion back and forth
hanging around for no clear purpose in a city where it is strangled
was Emperor Paul the First, he is the last, yes.

Being here, I didn’t do something new:
I composed this opus and wrote it down.
For pocket money - or for God's sake,
or all that ... in a word, all that.