Текст песни Михаил Щербаков - не так уж он и плох, твой остров..

Какой кошмар: жить с самого начала зря,
быть более ничем как тлей,
хотя и гуманистом с виду этаким, судя по очкам;

весь век вертясь вокруг своей оси, не знать
ни азимута, ни аза,
и, даже угадав орбиту, двигаться все же поперек;

по сторонам взор бросив, опускать лицо,
в детали не вдаваясь, чтобы не окаменеть...
О, смрадный сад! О, город саблезубый! О,
тошнотворное приморье... гадкий, гадкий горизонт!

А вот пески. Здесь может укусить варан;
здесь может налететь самум,
отсюда убежать вприпрыжку хочется, если ты один.
А если нет? Двух? Трех?
Вообрази на миг:
три тысячи солдат, и каждый думает только о себе.

Экклезиаст в уме бы повредился, мощь
Геракла бы иссякла, ты же - дрогнуть не посмей.
О, фанатизм! О, жалкий повседневный подвиг!
О, изнеможенье... выстрел, выстрел, недолет...

Но нет гнусней, чем если вопреки всему
вдруг форменный святой Грааль,
не зная чьим глазам явиться, явиться именно твоим!
Лови момент! Вот кисть, живописуй, твори.
К тому же ты как раз - Матисс,
а то и Пикассо, к примеру, розовый или голубой.

Глядишь, и впрямь - смог, создал, восхитил, снискал,
раскланялся. И что же после? Публика ушла.
Грааль исчез. И снова пустота, потемки.
Снова никому не важен, хоть и Пикассо...

А дальше - стоп. А дальше, извини, стена.
Брандмауэр с одним окном,
в котором шевелится некий каменщик, он же штукатур.
Кладя внахлест ряд к ряду на цементный клей,
он ладит кирпичи в проем,
заделывая сей последний, весело, словно говоря:

"А ну, не ныть! Не так уж он и плох, твой остров.
Жители его не праздны, в том числе и ты.
Цветник тенист, изящен городской декор,
приморье лучезарно... цигель, цигель... абгемахт..."

What a nightmare: living from the very beginning in vain,
        to be nothing more than aphids
although a humanist in appearance, judging by the points;

spinning around its axis for a century
        no azimuth, no basics
and, even having guessed the orbit, still move across;

on either side casting a look, lowering your face,
without going into details so as not to petrify ...
Oh stink garden! Oh, the city is saber-toothed! ABOUT,
sickening seaside ... ugly, ugly horizon!

And here are the sands. Here a lizard can bite;
        Samum may come here
I want to run away from here skipping if you're alone.
And if not? Two? Three?
        Imagine for a moment:
three thousand soldiers, and everyone thinks only of himself.

Ecclesiastes in the mind would be damaged, power
Hercules would have dried up, but you don’t dare to flinch.
Oh bigotry! Oh, pathetic everyday feat!
Oh, exhaustion ... shot, shot, undershot ...

But there is no infamy than if, contrary to everything
        suddenly shaped holy grail
not knowing whose eyes appear, it is yours!
Seize the moment! Here is a brush, paint, create.
        Besides, you’re just Matisse,
or even Picasso, for example, pink or blue.

You look, and indeed - could, created, delighted, won,
bowed. And then what? The audience is gone.
The grail has disappeared. And again emptiness, darkness.
Again, nobody cares, though Picasso ...

And then stop. And then, sorry, the wall.
        Single window firewall
in which a certain mason moves, he is also a plasterer.
Lapping row by row on cement glue,
        he gets bricks in the doorway
closing up this last one, cheerfully, as if to say:

"Well, don't whine! It's not so bad, your island."
Its inhabitants are not idle, including you.
The flower garden is shady, elegant urban decor,
Primorye is radiant ... Siegel, Siegel ... abgemacht ... "