Текст песни Михаил Щербаков - песенка о молодости

Ой, чистое окно! За окном - воля.
Дом - не дом, а сказка, и чего тут только нет!
Даже добрый дух есть! Зовут - Коля.
А хоть бы и Дима звали, не о нём сюжет.

Сюжет о том, как - молодой, непослушный -
парит вверху над домом кораблик воздушный.
Не то инопланетный, не то обман зренья -
не дал объясненья пока никто.

Но средь застолья или в трезвой памяти,
поодиночке либо всем народом враз -
бывало, выглянем, а он, красавец, там летит, -
и значит как бы всё в порядке, с Новым годом вас!

Он порхает в вышине, как бабочка,
и тридцать первого числа, и первого.
А траектория его загадочна -
не то парабола, не то гипербола...

Краткий год подобен дню, день под стать блику.
Спросят: чем вы жили? И не вымолвишь в ответ,
что, мол, пили водку... ели клубнику...
А хоть бы и смородину, не о ней сюжет.

Сюжет о том, как - самой себе в радость -
летела моя молодость, моя младость.
Махал крылом кораблик с небес и был светел...
Никто и не заметил, как он исчез.

А вместе с ним ушёл сюжет из повести,
и строчки вьются вкривь, как традесканция.
А пишу я их, к примеру, в поезде,
и следующая станция - Франция...

Вы мне скажете, что это, мол, лирика
и что кораблик тот в кино все видели.
А всё же мне бы на него, хоть изредка,
поглядеть бы наяву, хоть издали.

Постучать бы в то окно, посвистать дико,
вместо «гутен морген» кукарекнуть, как петух:
«Холодна ли водка? Сладка ль клубника?
Всё ли добрый дух сильней недобрых двух?..»

Не жду ответа, не ищу возврата.
Она затем и молодость, что крылата!
Чего не понял в двадцать, вдруг - поймёшь в сорок.
Уж тут никто не зорок. Всяк близорук.

И потому-то я сижу теперь в поезде,
а незабвенный мотылёк - кораблик мой -
по параболе несётся Бог весть где.
И конца и краю нет параболе той.

На честном слове или так, на отзвуке,
на первой буковке от слова честного,
но летит он, кувыркаясь в воздухе,
по параболе Лобачевского...

Всяк был молодой. Да не всяк - старый.
Одного застолие влекло, другого - храм.
Кто бренчал монетой, а кто - гитарой:
там-тарам-тарам-там-тарай... там-тарам-тарам...

1990

Oh, a clean window! Outside the window is a will.
A house is not a house, but a fairy tale, and what is there just!
There is even a good spirit! Name is Kolya.
And even if they called Dima, the plot is not about him.

The plot of how - young, naughty -
hovering above the house aerial boat.
Either an alien or a deception of sight -
no one has given an explanation yet.

But in the midst of a feast or in a sober memory,
singly or by all the people at once -
happened, we look out, and he, handsome, flies there, -
and it means everything is in order, Happy New Year to you!

He flutters in the sky like a butterfly
and the thirty first day, and the first.
And his trajectory is mysterious -
not a parabola, not a hyperbole ...

A short year is like a day, a day to match the glare.
They will ask: what did you live with? And you won’t say back
that they supposedly drank vodka ... ate strawberries ...
And even if the currant is not about her plot.

The plot of how - to myself in joy -
my youth flew, my youth.
A boat waved from heaven and was bright ...
No one noticed how he disappeared.

And with it the plot of the story left,
and the lines curl at random, like a tradescantia.
And I write them, for example, in a train,
and the next station is France ...

You will tell me that it’s supposedly lyrics
and that he saw the boat in the cinema.
And yet I would have to him, at least occasionally,
to have a look in reality, even from a distance.

Knock on that window, whistle wildly
instead of "guten morgen" crow like a rooster:
“Is vodka cold?” Is strawberry sweet?
Is all good spirit stronger than two unkind? .. ”

Not waiting for an answer, not looking for a return.
She then youths that winged!
What did not understand at twenty, all of a sudden - you will understand at forty.
No one here is watching. Everyone is shortsighted.

And that's why I'm sitting on the train now,
and the unforgettable moth - my boat -
God knows where the parable is.
And there is no end and end to that parabola.

On parole or so, on echo,
on the first letter from the word honest,
but he flies tumbling in the air
on the parabola of Lobachevsky ...

Everyone was young. Yes, not everyone is old.
The feast attracted one, the temple the other.
Who strummed a coin, and who - a guitar:
there-taram-taram-there-tarai ... there-taram-taram ...

1990