Непонятный озноб настигает при мысли о том,
что не виделись мы неземное количество лет.
Я архивы души волочу с непосильным трудом,
а они,будто камни,меня наклоняют к земле.
Как ты там и кого провожаешь сквозь ночи домой
(в мир,где воют ветра и мигает унылый фонарь),
до подъездных ступенек,идущий наверх по кривой...
Как мне жаль одного -
ничего мне свете не жаль.
Ты другим стал,а я ,как и прежде, боюсь новизны,
как и прежде, являюсь приманкой для тысячи бед.
Мы - растаявший снег прошлогодней холодной весны.
И Васильев действительно прав в том,что выхода нет.
An incomprehensible chill overtakes at the thought of
that we have not seen each other for an unearthly number of years.
I drag the archives of my soul with unbearable labor,
and they, like stones, tilt me to the ground.
How are you there and who do you see home through the nights
(to a world where winds howl and a dull lantern blinks),
up the steps, going up the curve ...
How sorry I am for one -
I'm not sorry about anything.
You have become different, and I, as before, am afraid of novelty,
as before, I am the bait for a thousand troubles.
We are the melted snow of last year's cold spring.
And Vasiliev is really right that there is no way out.
