Текст песни Молега Клондайк - Вселенское безумие

Когда туманы, что плотными были, вдруг рассосутся.
Когда звезда, что ярче солнца, падет в мое русло.
Когда все те, кто называли меня недоискусством
В раз поменяют свои взгляды, тогда и заткнусь я.

Ну а пока я буду шилом вонзать в вас паршивых
Веру в завтра и надежду вместе с танцующей шивой.
Куда шли и с кем, за что те раны и как их зашили,
Принимая жим на грудь, как странно, что с дерзостью живы.
Вы пока тужили наши ли деяния затушили,
Души ли душили пока ваши туши просят жиру?
Пряча курс за ширмой, ширево отбросив, вслед за Шилем,
Крутим свои две вплоть до победы, ведь левых отшили,
Что на марше мира штилем шли, не понимая зачем.
Как будто плотной белой краской застил у очей..а?
Какого хуя транспарантом ты машешь вообще?
Работа за еду приезжий или за ночлег?
Не против челяди сей слог, а против того братства,
Что всегда с вилами встречают лица тут славянские.
Укрыты масками, чтоб злобный взор прыгал по каскам их
И заставлял скрываться от людей с белой окраской.

Ту тонну синевы скрывает дым от цвета фаеров.
Все чаще шепотом, но крик души, мол надо сваливать.
Коли не правильно, наваливай, к черту все правила,
Я буду праведным бойцом, ведь дело мое правое.
Уже нет чувства угрызений от белой той совести,
Клыки на ружу и в кривом оскале моей повести
Уже нет горести, ее смоет порох оружий.
На этот раз придет спаситель - великий хорунжий!
Не надо метать в нашу сторону косые взгляды,
Вялые гримасы станут красным пылать под октябрь.
Как это было уже раз, и в закате багряном
Рьяный шторм пройдется по пустым котелкам этих тварей.
Толпы козлят черноголовых задушит калина
И больше не увидишь танца наглого лезгина.
Куда им сгинуть, мы найдем, кто то мысли подкинет.
И чистым улочкам фонарь улыбается с диву.

When the mists that were dense suddenly dissolve.
When a star brighter than the sun will fall into my channel.
When all those who called me pre-art
Once they change their views, then I shut up.

In the meantime, I will pierce the lousy at you with an awl
I believe in tomorrow and hope with dancing shiva.
Where they went and with whom, for what those wounds and how they were sewn up,
Taking the bench press on my chest, how strange it is to live with insolence.
Have you extinguished our deeds yet
Have souls strangled while your carcasses are asking for fat?
Hiding course behind the screen, casting wide, following Shiel,
We twist our two all the way to victory, because the left have been deflected,
They walked calmly on the peace march, not understanding why.
As if thick white paint froze in my eyes .. and?
What fucking banner are you waving at all?
Work for a food visitor or for an overnight stay?
Not against the servants of this syllable, but against that brotherhood,
What Slavic faces here always meet with pitchforks.
They are covered with masks so that the evil gaze jumps on their helmets
And forced to hide from people with a white color.

That ton of blue hides smoke from the color of fires.
More and more often in a whisper, but the cry of the soul, they say, must be blamed.
If it’s not right, pile on, to hell with all the rules,
I will be a righteous fighter, because my cause is just.
There is already no feeling of remorse from that white conscience,
Fangs to the rifle and the crooked grin of my story
There is no more sorrow, gunpowder will wash it off.
This time the savior will come - the great coronet!
No need to throw sidelong glances in our direction,
Flaccid grimaces will glow red in October.
As it was already once, and in sunset crimson
A zealous storm will pass through the empty bowlers of these creatures.
Crowds of blackhead kids strangle viburnum
And you will no longer see the dance of the arrogant Lezgin.
Where can they disappear, we will find someone will throw thoughts.
And to the clean streets the lantern smiles with wonder.