Она ела растения на смятой постели,
В пшеничных стенах был ее домик затерян.
Она ела растения на смятой постели,
В пшеничных стенах был ее домик затерян.
Далеко от дороги улетим на пороге,
Она на солнышке грела
Свои белые ноги.
От вчера и до завтра
(-) жатва,
Пчелы пили нектар и готовили завтрак.
Она ела растения на смятой постели,
О чем гоготали безумные орхидеи
ее?
В корнях растений прятался от своих теней, стены зарастали клевером, она смеялась, как свирель.
Новое утро, девочка-ведунья, когда просил с тобой быть, не то имел в виду я, я так растерян, но всюду рыбки в банках, (-), в этом странном доме. В этом странном доме крохотный народец чудит да паровозом дымит какой-то порошок. Время никого не тронет, вино по бокалам бродит. Колдунья плачет, и ее слезы падают на потолок. Она смеется.
She ate plants on a crumpled bed,
In the wheat walls, her house was lost.
She ate plants on a crumpled bed,
In the wheat walls, her house was lost.
Far from the road we fly away on the threshold
She warmed in the sun
Its white legs.
From yesterday to tomorrow
(-) the harvest,
Bees drank nectar and cooked breakfast.
She ate plants on a crumpled bed,
What crazy orchids were gossiping about
her?
In the roots of plants hid from its shadows, the walls were covered with clover, she laughed like a pipe.
A new morning, a girl-sorcerer, when I asked you to be, I didn’t mean it, I’m so confused, but everywhere there are fish in banks, (-), in this strange house. In this strange house, a tiny folk is weird and a steam engine smokes some kind of powder. Time will not touch anyone, wine roams the glasses. The sorceress cries, and her tears fall to the ceiling. She is laughing.
