Текст песни Монгол Шуудан - Иди, убей Бакунина

Иди, убей Бакунина!

Как-то раз сидел я утром с похмела.
Ко мне зашел дружок, спросил – чего понурый?
Поехали, там где-то собирается пипла,
Там, может быть, нальют, и я поддался, дурень.
Мы долго шли по лужам, смеркалося, и вот
В дешевую, обшарпанную дверь в подвале
Нас пропустил какой-то рыжий идиот.
И мы спустились в чад и как дибилы встали.
Там за столом сидели, ну так ни дать ни взять,
Седой вафлер в обнимку с явным онанистом.
Я рядом с ним игривая, накрашенная блядь
Вещала об утопиях синдикализма.
Все были как-то странно вооружены.
Я плюхнулся на стул. Ну вот, блин, я попал!
Ты новенький? Отлично! Такие нам нужны!
Мне сунули брошюру в руки, где я прочитал:

Иди, убей Бакунина!

Нам принесли водяры и стали охмурять,
Какие впереди ждут нас перспективы.
Как вдруг мне на колени подсела эта блядь
И стала ненавязчиво склонять к активу.
Запахло резко базой плодоовощной,
Мне захотелось двинуть ногой в гнилую пасть.
И, брызгая в лицо слюною щелочной,
Она мне сообщила, как низвергнуть власть,
У нас здесь хорошо, всего-то надо сдать
Тому седому дяде карманные партвзносы.
Не веришь? Эй, добавьте-ка еще грамм двадцать пять!
У нас тут постоянно кто-нибудь приносит.
Народу прибывало, мне казалось – я в аду
Не люди, а реально дети Люцифера,
Они кривлялись, как в горячечном бреду,
И хором мне кричали, что должен сделать.

Иди, убей Бакунина!

Не на того напали, чтобы я сдал бабло
Какому-то вафлеру и спал с сифилитичкой.
Простите, но мне это делать западло.
И вспомнил я, как, грозный, действовал опричник,
Седому я с размаху в ухо развернул.
А бабе вышиб я последние все зубы,
Из-под горбатой гниды выдернул я стул
И стал их всех месить решительно и грубо,
В закрытом помещении начался кошмар.
Бесило, что меня купить пытались водкой,
Во мне проснулся прямо-таки несомненный дар.
Охотился на них, как браконьер с винтовкой…
Не помню уж, чем кончилось и как пришел домой.
С утра, проснувшись, стал искать на водку, пиво иль вино.
Все стерлось в моей памяти, что было там со мной,
Лишь в голове, как молотом, стучалось лишь одно.

Иди, убей Бакунина!

Go, kill Bakunina!

Once I sat in the morning with a hangover.
My friend went to me, asked - what is Puri?
We went, there somewhere is going to Pipela,
There, maybe they pour, and I succumbed to, fool.
We went for a long time on the puddles, a lothelota, and now
In a cheap, shabby door in the basement
We missed some kind of red idiot.
And we went down to Chad and how Dibil got up.
There at the table were sitting, well, neither give either
Gray Wafer in an embrace with an obvious onanist.
I am next to him playful, painted fucking
Delicious about the utopians of syndicalism.
Everyone was somehow strange armed.
I flopped on the chair. Well, damn, I got!
Are you new? Excellent! We need these!
I put a brochure in my hands, where I read:

Go, kill Bakunina!

We were brought by water and began to fade,
What prospects are waiting for us in front.
How suddenly I hurried this fuck
And she began to unobtrusively to decline to the asset.
Smell sharply based fruit and vegetable
I wanted to move the foot in the rotten mouth.
And splashing in the face of alkaline
She informed me how to overthrow power,
We have good here, just need to pass
To the gray uncle pocket partners.
Do not trust? Hey, add more grams twenty five!
We have a constantly bringing anyone.
The people arrived, it seemed to me - I'm in hell
Not people, but really Lucifer's children,
They were crying, as in the hot delight,
And I shouted to me that I had to do.

Go, kill Bakunina!

Not on the attacks so that I passed the loot
Some waffler and slept with syfilically.
Sorry, but I will do it.
And I remembered, as, Grozny, acted, acted,
Sedoy, I turned with a swift in my ear.
And the Baba will begrist I am the last all your teeth,
From under the humpback crides pulled out a chair
And became them all kneading and rudely,
In the closed room began a nightmare.
Besilo that I was trying to buy me vodka,
In me, I woke up the undoubted gift.
I hunted them like poacher with a rifle ...
I do not remember what ended and how I came home.
In the morning, waking up, I began to look for vodka, Ile wine beer.
Everything worms in my memory what was there with me
Only in the head, as a hammer, only one thing struck.

Go, kill Bakunina!