Завершался этюд в багровых тонах,
Последний блицкриг отгремел.
Смрадом тоски весь космос пропах,
А совсем не того ты хотел.
Даже спрятав свой разум от наваждений
В подземные бункера,
Оградиться не выйдет от разрушений,
Что людская несёт тупизна.
Он мечтал о том, как было бы славно
Поубивать всех на хер, собрать в кучи и посжигать.
И тогда, непременно и долгожеланно,
Мир и радость на Землю вернутся опять.
Здесь уже ничего нельзя изменить,
Но можно достойно уйти.
Пусть есть способы каждый конфликт разрешить,
Компромиссы - не наши пути.
Подрывая дороги, порты и вокзалы,
Восточный фронт отступал.
Наш внутренний Рейх пал в облаве засады,
Только Нюрнберг не спал.
Я мечтаю о том, как было бы славно
Поубивать всех на хер, собрать в кучи и посжигать.
И тогда, непременно и долгожеланно,
Мир и радость на Землю вернутся опять.
The sketch ended in crimson tones,
The last blitzkrieg died down.
The whole space smelled of the stench of longing,
And that's not what you wanted.
Even hiding your mind from obsessions
Into underground bunkers
It will not be possible to protect oneself from destruction,
That human stupidity carries.
He dreamed of how glorious it would be
Kill everyone for a dick, collect in heaps and burn.
And then, certainly and long-desired,
Peace and joy will return to Earth again.
Nothing can be changed here,
But you can leave with dignity.
May there be ways to resolve each conflict,
Compromises are not our way.
Undermining roads, ports and train stations
The eastern front was retreating.
Our inner Reich fell in ambush
Only Nuremberg was awake.
I dream how nice it would be
Kill everyone for a dick, collect in heaps and burn.
And then, certainly and long-desired,
Peace and joy will return to Earth again.
