Ряды престарелых.
Мне уже всё чаще слышится кода
В грозном марше нашей орды.
Съедая мудрые советы седой бороды
Алкоголь променял на воду.
Стал добрее к локальным героям,
Арамису подарил казаки,
Я решил сойти на берег в устье реки,
Не доплыв двадцать миль до моря.
Всё длинней кофейно-чайные ночи,
Всё трудней передвигается тело.
Я зачисляю себя
В ряды престарелых.
Ты уже три века не был в дороге,
Ты забыл, как роднят поезда,
Ты смирился с перспективой большого труда
И с тем, как к нам несправедливы Боги.
Ты закрыл на засов свои двери
От мэйнстрима и перемен,
Ты, наверное, чего-то хотел бы взамен,
Но на душе скребут домашние звери.
Ты узнал значенье термина «эндшпиль»
И, вместо красок, орудуешь мелом.
Я зачисляю тебя
В ряды престарелых.
Он уже не смотрит в сторону Мекки,
Он от скуки подключил телефон,
Разменял британский шабаш на русский шансон,
И для него это – событие века.
Он вынашивает план отступленья,
В ожидании блокадной зимы.
Он не против отречься от сумы и тюрьмы,
Но в цепи довольно ржавые звенья.
Он проводит время в обществе «Память»
И на балкон уже выходит несмело.
Я зачисляю его
В ряды престарелых.
Она уже не так легка и строптива,
Её факел уже не горит,
Её заботит диета, её гложет гастрит,
Она панически боится приливов.
Её друг направил вожжи на Север,
Молоко убежало на Юг.
Её пугает деградация лучших подруг,
Её спасает лишь дешёвый бестселлер.
С ней, как прежде, можно жить до рассвета,
Но в её сердце что-то перегорело.
Я зачисляю её
В ряды престарелых.
Я зачисляю всех нас
В ряды престарелых.
The ranks of the elderly.
I hear more and more code
In the formidable march of our horde.
Eating the wise tips of a gray beard
Alcohol traded for water.
He became kinder to local heroes,
Aramisu gave Cossacks,
I decided to go ashore at the mouth of the river,
Not sailing twenty miles to the sea.
Long coffee and tea nights
The body moves more and more difficult.
I enroll myself
In the ranks of the elderly.
You haven’t been on the road for three centuries,
You forgot how the trains are related
You put up with the prospect of a lot of work
And with how the Gods are unfair to us.
You bolted your doors
From the mainstream and change
You probably would like something in return,
But domestic animals scratch their hearts.
You recognize the meaning of the term “endgame”
And, instead of paints, you wield chalk.
I enroll you
In the ranks of the elderly.
He no longer looks towards Mecca,
He connected the phone out of boredom,
I exchanged a British coven for a Russian chanson,
And for him it is an event of the century.
He bears a plan of retreat
Waiting for a siege winter.
He doesn’t mind renouncing the bag and the prison,
But the chain is quite rusty links.
He spends time in the society "Memory"
And on the balcony already goes timidly.
I enroll him
In the ranks of the elderly.
She’s not so light and obstinate
Her torch is no longer burning
She cares about the diet, she is eating gastritis,
She is panicky afraid of the tides.
Her friend sent the reins north
Milk ran south.
She’s afraid of the degradation of her best friends,
It saves only a cheap bestseller.
With her, as before, you can live until dawn,
But something burned out in her heart.
I enroll her
In the ranks of the elderly.
I enroll all of us
In the ranks of the elderly.
