и в этом году никакой обнаженки -
не пустит цензура голые ветки.
в квартирах становится мучительно холодно,
но не теплеют пока батареи.
нечаянно злые, будто подкошенные
несутся опять несерьезные взрослые.
и мечутся листья - боятся быть брошенными.
и портят прическу, попав в твои волосы.
а ты по Москве
спешишь навстречу далекому лету.
я сам по себе.
вопрос, на который нельзя дать ответа
задай кому-то
из шумной нелепой толпы.
привет, вот я.
и, боже мой, это ты.
красные яблоки скоро осыпятся
на желтые платья усталых деревьев.
жалостью люди сполна насытятся,
в угасший костер подбросят поленья.
руки попрячут в карманы пальто,
замерзнут, а после начнут носить шапки.
и это не важно, как я далеко.
важно, что я неизбежно рядом.
и пусть ты в Москве
спешишь навстречу далекому лету.
я сам по себе.
вопрос, на который нельзя дать ответа
задай кому-то
из шумной нелепой толпы.
привет, вот я.
и, боже мой, это ты.
and no nudity this year -
censorship won't let bare branches.
it's getting excruciatingly cold in the apartments,
but the batteries do not warm up yet.
unintentionally angry, as if decimated
frivolous adults rush again.
and the leaves are thrashing - they are afraid to be abandoned.
and spoil your hair, getting in your hair.
and you are in Moscow
hurrying towards the distant summer.
I am on my own.
unanswered question
ask someone
from the noisy, ridiculous crowd.
hi, here I am.
and oh my god it's you.
red apples will soon crumble
on the yellow dresses of tired trees.
people will be full of pity,
logs will be thrown into a dying fire.
hands will hide in coat pockets,
freeze, and then start wearing hats.
and it doesn't matter how far I am.
it is important that I am inevitably near.
and let you be in Moscow
hurrying towards the distant summer.
I am on my own.
unanswered question
ask someone
from the noisy, ridiculous crowd.
hi, here I am.
and oh my god it's you.
