Как пушист, мохнат декабрь,
К середине подходя.
И томленье снежных улиц
В ожиданьи Рождества.
Обниму тебя за плечи
И прижмусь к тебе щекой.
В наш последний тихий вечер
Изумительный покой.
Обвисают ветки клёна.
Словно белый генерал
Наш сарай покатый,
Наклонясь,
Так два века простоял
Да, седой старик с занесённой крышей.
Жернова у этих мельниц
Так несмазанно скрипят
Вижу гроб, и пять, и десять.
И котлы воды кипят.
Но правил нет у той игры на все века.
Лопнут струны, и колонны
Маршем двинут в облака.
Я уже давно не юнкер
и осады не боюсь.
Эхо в отдаленьи
Будто звук
На ветру крутящих мельниц
Сотрёт с лица земли
Наш взвод пехотный.
Взмахи лопастей,
Взгляд становится мутней...
И буду я всегда
Солдатом удачи.
Like fluffy, mokhnat december,
By the middle approaching.
And Snow Street Torz
In the expectation of Christmas.
Hug your shoulders
And squeezing to you cheek.
In our last quiet evening
Amazing peace.
Choose branches of Clean.
Like a white general
Our shed sloping
Tilt
So two centuries stood
Yes, a gray old old man with a listed roof.
Pulp from these mills
So squeakly creak
I see a coffin, and five, and ten.
And water boilers boil.
But the rules are not at that game for all centuries.
Burst strings and columns
Marsh move to the clouds.
I have not been a junker for a long time
And the siege is not afraid.
Echo in remote
As if sound
In the wind of the torque mills
Erase from the face of the earth
Our platoon infantry.
Swops of blades
The look becomes a muddy ...
And I always
Soldier good luck.
