На лунной орбите танцую с демоном вальс
в платье похожем на лето в полярном круге.
Мы так высоко, что не страшно плашмя упасть
и разбиться о небо, что пригоршнем звезд Иудит.
Нас скрижали венчали в перл возведя ту страсть,
что срывает запреты с душ, убоявшись тела.
Я Джоконда, но ты не боишься меня украсть
по улыбке прочтя, что я этого и хотела.
Я пропойца, что стиснув зубы и матерясь,
ждет вселенной подарка или бутылку водки.
Ты вино, которое льется в хмельную пасть,
заставляя пьянеть от первой выпитой стопки.
Между ларами нашими тянет Орфей ту снасть,
что вплела Эвридика в волосы на закате.
Меж лесами и реками ей хотелось пропасть
в очертаниях губ, что по вкусу нимранга мускатней.
В твоем голосе бьется о сердце мое хрусталь,
заполняя собой пространство, нарушив пустошь.
Теплым светом окутав на фьорде души мистраль,
заставляя меня, как аспид, внимательно слушать.
На последнем дыханье зимы нам звучит рояль,
я бы тоже сыграла симфонию на органе.
Но её за меня исполнит тебе февраль,
охватив стройным звоном, забрав с собой то,
что ранит.
Я целую сухими устами рычащий альт,
говоря небесам "спасибо" за компенсацию.
Если я сейчас сплю, а ты - виртуозная фальшь,
тогда я предпочту больше вовсе не просыпаться.
In lunar orbit, dancing with the demon waltz
in a dress similar to summer in the Arctic Circle.
We are so high it's not scary to fall flat
and crash against the sky, which is a fistful of stars Judith.
We were crowned with pearls, erected that passion,
that breaks the ban from souls, fearing the body.
I am the Mona Lisa, but you are not afraid to steal me
having read with a smile that I wanted this.
I'm a drunk that gritted my teeth and swearing
waiting for a gift universe or a bottle of vodka.
You are the wine that pours into the hopping jaws,
making you drunk from the first drunk pile.
Between our laras Orpheus pulls that tackle,
that weaved Eurydice into her hair at sunset.
Between forests and rivers she wanted a chasm
in the outline of the lips, which is more musky to the taste of the nimrang.
In your voice my crystal beats against my heart
filling the space, breaking the wasteland.
Mistral enveloped the fjord of the soul with warm light,
making me listen like an asp
In the last breath of winter the piano sounds to us
I would also play a symphony on the organ.
But February will perform it for me,
embracing with a harmonious ringing, taking with you something
what hurts.
I kiss the growling viola with dry lips,
saying thank you to heaven for compensation.
If I am sleeping now, and you are a masterly falsity,
then I would rather not wake up anymore.
