Пронесся по аулу грозный звук
- Вернулся в край родной седой мамлюк,
А начал свой рассказ он не спеша
- От горя и обид свербит душа.
"Он думал, я за золото служу,
Он видел мою преданность в глазах.
Он думал, я ему принадлежу -
А жизнь его была в моих руках.
Я первым Бурдж-эмира охранял,
И пусть оберегает сам Аллах,
А он меня за них пошёл, продал,
Увидев седину в моих висках.
Эмир не знал, что сыном был моим,
Что мать его купила волю мне,
Я рассказал историю родным,
Чтоб знали - есть потомки на земле.
Он думал, я за золото служу,
Он видел мою преданность в глазах.
Он думал, я ему принадлежу -
А жизнь его была в моих руках".
Rusted on aulu formidable sound
- returned to the edge of his native gray Mamluk,
But he started his story he slowly
- From Grief and Obolid the soul.
"He thought I am for gold serve,
He saw my devotion in his eyes.
He thought I belong to him -
And his life was in my hands.
I guarded the first Burj-Emir,
And let Allah protect himself,
And he went for them, sold,
Seeing gray in my temples.
Emir did not know that his son was mine
That his mother bought his will
I told the story of my native
So that they knew - there are descendants on Earth.
He thought I am for gold serve,
He saw my devotion in his eyes.
He thought I belong to him -
And his life was in my hands. "
