в далеком миргороде жил один монах
– он славил господа и жарил диких птах –
он был так крепок телом , что красна мамзель
слегка краснела , чтобы лечь святой в постель .
арена келии скрипела святцу в такт –
а дождь все льет , не зная , чем закончить акт ;
ой – нитке долго рваться на златом чулке !
мамзель красна – хоть , пятым часом налегке .
господь всю ночь прождал , а утром вышел в дверь .
– своих детей казнить не стал бы даже зверь –
и дети кельих танцев денно гнут кирпич :
мамзель чиста – и в храме свято жарят дичь .
кому отпущено отыщет на руках …
– но вечен миргород великий город-прах !
вот келья празднична – и новый сын ружья
валит мамзель – и рядом тихо спят мужья .
в далеком миргороде умер дед-монах
во славу господа , что помнит диких птах ;
а что же ягодка – невинная мамзель –
красна , как прежде , видя в звездах ту же цель !
back in Mirgorod I lived a monk
- Praise the Lord and he roasted wild Ptah -
He was so strong body that is red Mademoiselle
blushed slightly, to lie in bed holy.
Arena his cell creaked in time with the calendar -
The rain pours, not knowing how to finish the act;
second - string long tear with gold stocking!
Mademoiselle is red - at least, the fifth hour of light.
Lord waited all night and in the morning went to the door.
- The execution of their children would not have even an animal -
and children kelih dance bend brick, day:
Mademoiselle clean - and in the temple sacred fried game.
who released on their hands will find ...
- But eternal Myrgorod great city-dust!
Here cell lively - and a new son of a gun
Mademoiselle knocks - and a number of quiet sleeping husband.
back in Mirgorod grandfather died monk
the glory of God, that remembers the wild Ptah;
And what about the berry - innocent Mademoiselle -
red, as before, seeing the stars in the same goal!
