Евгений Евтушенко
Любимая, и это мы с тобой,
измученные, будто бы недугом,
такою долголетнею борьбой
не с кем-то третьим лишним, а друг с другом?
Но прежде, чем... Наш сын кричит во сне!
расстаться... Ветер дом вот-вот развалит!
Приди хотя бы раз в глаза ко мне,
приди твоими прежними глазами.
Но прежде, чем расстаться, как ты просишь,
туда искать совета не ходи,
где пустота, прикидываясь рощей,
луну притворно нянчит на груди.
Но прежде, чем расстаться, как ты просишь,
услышь в ночи, как всхлипывает лёд,
и обернётся прозеленью просинь,
и прозелень в прозренье перейдёт.
Но прежде, чем... Как мы жестоко жили!
Нас бы с тобой вдвоём по горло врыть!
Когда мы научились быть чужими?
Когда мы разучились говорить?
В ответ: «Не называй меня любимой...»
Мне поделом. Я заслужил. Я нем.
Но всею нашей жизнью, гнутой, битой,
тебя я заклинаю: прежде, чем...
Ты смотришь на меня, как неживая,
но я прошу, колени преклоня,
уже любимой и не называя:
«Мой старый друг, не покидай меня...»
Evgeny Evtushenko
Favorite, and this is with you
exhausted, as if ailment
So long-term struggle
Not with someone third, and with each other?
But before ... Our son shouts in a dream!
part ... The wind house is about to ruin!
Come at least once in the eyes of me
Come your former eyes.
But before parting, how do you ask
there look for advice do not go,
where the emptiness, pretending to the grove,
The moon pretend to nursing on the chest.
But before parting, how do you ask
Hear in the night, how sobs the ice,
and will turn the novel of promination,
And the novel in the simplicity will go.
But before ... how we cruelly lived!
We would be with you to breathe in the throat!
When did we learn to be strangers?
When did we have learned to speak?
In response: "Don't call me a beloved ..."
I'm fetchery. I deserve. I'm not m.
But we all our life bent, bat
I spell you: before ...
You look at me as non-fat,
But I ask, knees worsch
Already beloved and does not call:
"My old friend, do not leave me ..."
