Она особенной была среди других цветущих лилий:
Свежа, как ветер и нежна, как белый лебедь.
Она звездою быть могла в своем безоблачном заливе,
Но захотела стать звездой в открытом небе.
Манит, манит лунный свет ночную лилию по весне,
Распускает лепестки ночная лилия при луне, тает при луне.
На рассвете слезы прячет за туманною пеленой,
Разлюбила белый свет и стала черной, словно ночь,
Черной, словно, ночь.
Она могла бы стать звездой,
Но ей мешал короткий стебель:
Ему до неба не достать, увы, во веки.
Манит, манит лунный свет ночную лилию по весне,
Распускает лепестки ночная лилия при луне, тает при луне.
На рассвете слезы прячет за туманною пеленой,
Разлюбила белый свет и распускается только в ночь,
А под утро вновь увядает, увядает…
She was special among other flowering lilies:
Fresh as the wind and tender as a white swan.
She could have been a star in her cloudless bay,
But she wanted to become a star in the open sky.
It beckons, beckons the moonlight to the night lily in the spring,
The night lily spreads its petals in the moonlight, melts in the moonlight.
At dawn hides tears behind a foggy veil
She fell out of love with the white light and became black like night,
As black as night.
She could be a star
But a short stem interfered with her:
He cannot reach the sky, alas, for ever.
Beckons, beckons the moonlight to the night lily in spring,
A night lily spreads its petals in the moonlight, melts in the moonlight.
At dawn hides tears behind a foggy veil,
I fell out of love with the white light and only dissolves at night,
And in the morning it fades, fades again ...
