Всё рожь кругом, как степь живая,
Ни замков, ни морей, ни гор...
Спасибо, сторона родная,
За твой врачующий простор!
За дальним Средиземным морем,
Под небом ярче твоего,
Искал я примиренья с горем,
И не нашел я ничего!
Я там не свой: хандрю, немею,
Не одолев мою судьбу,
Я там погнулся перед нею,
Но ты дохнула - и сумею,
Быть может, выдержать борьбу!
Я твой. Пусть ропот укоризны
За мною по пятам бежал,
Не небесам чужой отчизны -
Я песни родине слагал!
И ныне жадно поверяю
Мечту любимую мою
И в умиленьи посылаю
Всему привет... Я узнаю
Суровость рек, всегда готовых
С грозою выдержать войну,
И ровный шум лесов сосновых,
И деревенек тишину,
И нив широкие размеры...
Храм божий на горе мелькнул
И детски чистым чувством веры
Внезапно на душу пахнул.
Нет отрицанья, нет сомненья,
И шепчет голос неземной:
Лови минуту умиленья,
Войди с открытой головой!
Как ни тепло чужое море,
Как ни красна чужая даль,
Не ей поправить наше горе,
Размыкать русскую печаль!
Храм воздыханья, храм печали -
Убогий храм земли твоей:
Тяжеле стонов не слыхали
Ни римский Петр, ни Колизей!
Сюда народ, тобой любимый,
Своей тоски неодолимой
Святое бремя приносил -
И облегченный уходил!
Войди! Христос наложит руки
И снимет волею святой
С души оковы, с сердца муки
И язвы с совести больной...
All rye around, like a living steppe,
No castles, no seas, no mountains ...
Thank you, dear side,
For your doctor's space!
Over the far Mediterranean Sea
Under the sky brighter than yours
I sought reconciliation with grief
And I did not find anything!
I’m not mine there: a spleen, numb,
Without defeating my fate
I bent over before her
But you died - and I can,
Maybe stand the fight!
I am yours. Let the murmurs be reproachful
He followed me on the heels
Not the heavens of someone else’s homeland -
I composed songs to my motherland!
And now I eagerly believe
My beloved dream
And in tenderness I send
Hello everyone ... I will find out
Severity of the rivers, always ready
To endure war with a thunderstorm
And the even noise of pine forests,
And the silence of the villages
And cornfield wide sizes ...
The temple of God on the mountain flashed
And childishly pure sense of faith
Suddenly, it smelled.
No denial, no doubt
And the earthly voice whispers:
Catch a moment of tenderness
Enter with your head open!
No matter how warm the alien sea
No matter how red the alien distance
Doesn't she fix our grief
Open Russian sorrow!
Temple of Sigh, Temple of Sorrow -
Poor temple of your land:
Heavier than moans
Neither Roman Peter nor the Colosseum!
This is the people you love
My longing irresistible
He brought the holy burden -
And lite left!
Come in! Christ will lay hands
And remove the will of the saint
From the soul of the shackle, from the heart of flour
And sores from the conscience of the patient ...
