Люди, закрыв глаза,
Видят десятый сон,
В небе ночном луна
Звезды кладёт на кон,
Снова к утру их трель проиграет.
К Мишке на Лермонтовку ехать, пожалуй, влом,
Лучше на Гоголевский к Кольке дойти пешком.
Александр Сергеич с постамента слезает.
Жива наша Пушка,
Значит, живет поколение новых людей.
Жива наша старушка,
Словно хаджи, мы будем паломничать к ней.
В платане холодном он быстро найдет свой раж,
Решится в химчистку сдать бронзовый старый плащ,
Следы голубей не сойдут за новинку.
Скучно взирать целый день свысока на мир,
Если теперь для него ты уж не кумир.
Александр Сергеич чистит ботинки.
На площади этой стоит сотню лет поэт,
Пипл по-прежнему отсюда спешит на флэт,
Купидон суетится здесь для забавы.
Дамы, месье меж собой общаются,
У его ног постоянно встречаются.
Меняется пипл — не меняются драмы.
Жива наша Пушка,
Значит, живет поколение новых людей.
Жива наша старушка,
Словно хаджи, мы будем паломничать к ней.
Время поэтов прошло сотню лет назад,
Последних двух принял бронзовый райский сад,
Их имена — Маяковский-Есенин.
Он проводил свысока их в последний путь,
Принял в стране, из которой нельзя вернуть
Председатель клуба — истинный гений.
People, closing their eyes,
See the tenth dream
In the night sky the moon
He puts the stars on the line
Again by morning, their trill will lose.
To Mishka to Lermontovka go, perhaps, broke,
Better to walk to Gogolevsky to Kolka.
Alexander Sergeich is getting down from the pedestal.
Our Cannon is alive
This means that a generation of new people is living.
Our old woman is alive
Like a hajji, we will make a pilgrimage to her.
In a cold plane tree, he will quickly find his rage,
Decide to dry-clean the old bronze raincoat,
Dove tracks are not new.
It's boring to look down on the world all day long
If now you are no longer an idol for him.
Alexander Sergeich is cleaning shoes.
A poet has stood on this square for a hundred years,
People are still in a hurry from here to flat,
Cupid bustles around here for fun.
Ladies, monsieur communicate with each other,
At his feet are constantly met.
People change - dramas don't change.
Our Cannon is alive
This means that a generation of new people is living.
Our old woman is alive
Like a hajji, we will make a pilgrimage to her.
The time of poets passed a hundred years ago
The last two were taken over by the bronze Garden of Eden,
Their names are Mayakovsky-Yesenin.
He carried them down on their last journey,
Took in a country from which there is no return
The chairman of the club is a true genius.
