Там, куда я еду в тарантасе тряском,
В голубом вагоне, на коне верхом –
Древняя канава зеленеет ряской,
Устланы задворки тёплым лопухом.
Крупные растенья. Плюшевые листья.
Жилистые стебли. Цепкие плоды.
Там, куда я еду – пустыри тенисты,
И у ветра привкус пыльной лебеды.
Там, куда я еду, всё – как после ливня.
Всё – как на рассвете. Как перед грозой.
Звонко и тревожно. Зябко и наивно.
И с отливом синим вязкий чернозём.
Там, куда я еду на повозке жёсткой,
В колымаге ломкой, на товарняке –
Скипидарно пахнут струганные доски,
И пружинят стружкой кущи вдалеке.
Там накрыт клеёнкой стол перед обедом.
На её изнанке – пятнышки чернил.
Столько дней в запасе – там, куда я еду!
Столько слов, которых я не проронил…
И туман в лощине, таволга наволгла.
И листва глядится в звонкое окно –
Там, куда я еду так давно и долго.
И куда приехать – так и не дано…
Where I'm going in shaking tarantass
In a blue carriage, on horseback -
The ancient ditch turns green duckweed,
The backyards are covered with warm burdock.
Large plants. Plush leaves.
Sinewy stems. Tenacious fruits.
Where I'm going - empty shady,
And the wind has the taste of dusty quinoa.
Where I'm going, everything is like after a downpour.
Everything is like at dawn. Like a thunderstorm.
Voiced and disturbing. Chilly and naive.
And with an ebb tint of blue viscous black earth.
Where I'm going on a tight wagon
In a fragile hut, on a freight train -
Turpentine smell of planed boards,
And spring back shavings in the distance.
There is a table covered with oilcloth before dinner.
On its inside are specks of ink.
So many days left - where I go!
So many words that I did not say ...
And the fog in the hollow, the meadowsweet has nailed.
And the foliage is looking out the clear window -
Where I go so long and long.
And where to come is never given ...
