Текст песни Настя Чаплин - Яблоки и окно

Мы будем сидеть в купейном вагоне поезда порознь, есть яблоки и смотреть в окно.
Ты не оставил мне ни одно «но», ровно ни одного.
А с неба стекает вода, смывает объявления, смывает стикеры, смывает каждый довод,
Любой оставшийся повод. Ты мой самый страшный голод, самая сухая из пустынь.
Я никогда не называю имен, прости.

У наших скамеек немеют лампы, гаснут фонари, и кровь вместо тока по проводам.
Если бежать, давай сейчас убежим, разольемся ручьями по городам.
В пополам, по полу, вдоль тротуаров, по улицам, по каждому бордюру, под ноги каждому дому.
Есть грамм - небесный грамм весны. Весны, которой ты закрывал рот и руки ломал.
А она все говорила тебе самое важное, слог в слог, четко по слогам.

Мой хороший, мой милый мальчик, перезагрузи программу, попробуй по-другому, ведь больше некому.
Эти города людей с ценниками на подошвах. Они разорвут тебя по швам.
Ногами, прощупав твое дно, отбирая твою живую почву.
Когда выходишь в дверь, закрывай окно чтобы ни одна, ни подумала, что оно для нее.
Чтобы ей не было страшно.

А деревья умирают стоя, не скрывая своего покроя, и я ничего не скрою.
Ты и я – уже почти одно.
Мы будем сидеть в купейном вагоне поезда, есть яблоки и смотреть в окно.

We will sit in a train compartment apart, eat apples and look out the window.
You did not leave me no one "but", exactly none.
And from the sky dripping water washes ads washes stickers, washes away every argument,
Any remaining occasion. You are my most terrible famine, the driest of deserts.
I never call names, sorry.

Our benches numb lamps, lights go out, and blood instead of the current through the wires.
If you run, let's run away right now, will pour streams by city.
At the half, on the floor, along the sidewalks, on streets, at every curb, under the feet of every home.
There grams - grams heavenly spring. Spring, where you shut your mouth and hands broke.
And she told you the most important syllable in the syllable, each syllable clearly.

My good, my dear boy, I will restart the program, try a different way, because no one else.
These cities are the people with price tags on the soles. They will tear you to pieces.
Feet, palpate your bottom, selecting your living soil.
When you come out the door, close the window to none, no thought is for her.
To her it was no big deal.

The trees die standing, not hiding his cut, and I did not hide.
You and I - almost one.
We will sit in the train compartment, there are apples and look out the window.