от собственной улыбки на губах тошно.
от ночных кошмаров наутро страшно.
дурной головой на плечо к тебе — можно?
кто ты, а кто я — уже неважно.
я расскажу тебе — только слушай, —
как весна очередная скончалась в родах,
как одной ногой пытаюсь нащупать сушу,
как вечно бывает в двадцать три года.
я расскажу тебе — только не падай —
а если упадешь — помогу подняться —
про совет да любовь анекдотец с матом,
а мне не смешно: надоело смеяться.
ты прикури от любви моей молча,
утром, с похмелья, мечтая о кефире.
пусть мир да любовь умирает в корчах,
а мне никогда не будет двадцать четыре.
я расскажу тебе, если успею,
как нечем дышать, все пропитано ложью.
знаю, уйдёшь, удержать не посмею,
ведь мне от самой себя порой тошно.
снова я вижу одно и то же:
потолок вместо неба в чужой квартире.
дурной головой на плечо к тебе — можно?
мне никогда не будет двадцать четыре.
from his own smile on his lips sickening.
from nightmares in the morning scary.
with a bad head on your shoulder - can I?
who you are and who I am is no longer important.
I'll tell you - just listen, -
how spring passed away in childbirth,
I try to feel the land with one foot,
as it always does at twenty-three.
I'll tell you - just don't fall -
and if you fall, I will help you rise -
about advice and love, an anecdote with obscenities,
but I'm not funny: I'm tired of laughing.
you light a light from my love in silence,
in the morning, with a hangover, dreaming of kefir.
let the world and love die in cramps,
and I will never be twenty-four.
I will tell you if I have time
how there is nothing to breathe, everything is saturated with lies.
I know you will leave, I dare not hold back,
because sometimes I feel sick from myself.
again I see the same thing:
the ceiling instead of the sky in someone else's apartment.
with a bad head on your shoulder - can I?
I will never be twenty-four.
