Руки Полины, как
забытая
песня под упорной
иглой.
Звуки ленивы и
кружат,
как пылинки над ее
головой.
Сонные глаза ждут
того,
кто войдет и зажжет
в них свет.
Утро Полины
продолжается
сто миллиардов лет.
И все эти годы я
слышу,
как колышется
грудь.
И от ее дыханья
в окнах запотело
стекло.
И мне не жалко
того,
что так бесконечен
мой путь.
В ее хрустальной
спальне
постоянно,
постоянно светло.
Я знаю тех, кто
дождется,
и тех, кто не
дождавшись умрет.
Hо и с теми и с
другими
одинаково скучно
идти.
Я люблю тебя за то,
что твое ожидание
ждет
Того, что никогда
не сможет
произойти.
Пальцы Полины,
словно свечи
в канделябрах
ночей,
Слезы Полины
превратились
в бесконечный
ручей,
В комнате Полины на
пороге
нерешительно мнется
рассвет,
Утро Полины
продолжается
сто миллиардов лет.
И все эти годы я
слышу,
как колышется
грудь.
И от ее дыханья
в окнах запотело
стекло.
И мне не жалко
того,
что так бесконечен
мой путь.
В ее хрустальной
спальне
постоянно,
постоянно светло.
Pauline's hands are like
forgotten
song stubborn
a needle.
Sounds lazy and
circling
like specks of dust over her
head.
Sleepy eyes are waiting
Togo,
who will enter and ignite
there is light in them.
Polina's Morning
goes on
one hundred billion years.
And all these years I
I hear
how swaying
chest.
And from her breath
the windows are foggy
glass.
And I do not mind
Togo,
so endless
my way.
In her crystal
the bedroom
constantly,
constantly light.
I know those who
will wait
and those who are not
waiting to die.
But with those and with
other
equally boring
go.
I love you for
what is your expectation
is waiting
That never
can not
to happen.
Fingers of Polina,
like candles
in candelabra
nights
Pauline's Tears
have turned
to endless
stream,
Pauline's room on
doorstep
hesitating hesitantly
dawn,
Polina's Morning
goes on
one hundred billion years.
And all these years I
I hear
how swaying
chest.
And from her breath
the windows are foggy
glass.
And I do not mind
Togo,
so endless
my way.
In her crystal
the bedroom
constantly,
constantly light.
