Ты помнишь 98-й год:
У старшеклассника на раме еду,
А в руке из пластика ствол
Это классика тех времен, и я не был этой классикой обделен.
Не Москва, а Пекин. Каркаде, а не Липтон,
Далее милениум взорвал наши тыквы.
А если заглянуть подальше, то в Мытищах,
Папа рвал кимоно и принимал вес на мышцы..
Мамуля на кутузе училась на отлично,
Никаких пьянок, минимум стычек..
Тогда центра жила как-то спокойно,
А сейчас даже не пахнет коренной Москвой.
Я вижу все те же пейзажи,
Что будет с ними дальше, кто мне скажет?
И уже не спрятаться за гаражи,
Не откупиться за гроши, что бы почувствовать вкус свободы.
На микрофоне Федя, Федор,
Мой двоюродный дед хулиган с Почтовой.
На микрофоне Федя, Федор,
Мой двоюродный дед хулиган с Почтовой.
Do you remember the 98th year:
A high school student is eating food on a frame,
And in the hand of plastic barrel
This is a classic of those times, and I was not deprived of this classic.
Not Moscow, but Beijing. Karkade, not Lipton,
Next, a millennium blew up our pumpkins.
And if you look away, in Mytishchi,
Dad tore up a kimono and took weight on his muscles ..
Mommy at Kutuz studied perfectly,
No drunkenness, no hassle ..
Then the center lived somehow calmly,
And now it doesn’t even smell like native Moscow.
I see all the same landscapes
What will happen to them next, who will tell me?
And no longer hide behind garages,
Do not buy off pennies in order to feel the taste of freedom.
On the microphone Fedya, Fedor,
My cousin is a bully with the Postal.
On the microphone Fedya, Fedor,
My cousin is a bully with the Postal.
