Nenni dersem uyur m’ola
Üstüne güller gelir m’ola
Benim yavrum böyür m’ola
Nenni nenni e guzum nenni
Bebegin besigi çamdan
Düşdü yuvarlandi damdan
Babasi geliyor Sam’dan
Nenni nenni e guzum nenni
Ormanlardan geçemedim
Ben yavrumu seçemedim
Gonah yirine yetemedim
Nenni nenni e guzum nenni
Ben bebegi yudumudu
Gül dalina godumudu
Ben de kestim ümidimi
Nenni yavrum nenni e guzum nenni
Перевод колыбельной Хатидже:
Заснёт ли мой малыш, если я спою ему баю-бай?
Окутают ли розы его лепестками?
Вырастет ли мой малыш большим-большим?
Колыбелька наша из ели,
Свалилась, упала с самой верхушки,
Папочка наш едет из Дамаска,
Баю баюшки баю, мой сладенький.
Я все леса пройти не смогла
Детку свою отыскать не смогла,
От всех бед уберечь не сумела.
Баю баюшки баю, мой сладенький.
Я моё солнышко укачала,
На розовой веточке уложила,
А сама надежду совсем потеряла,
Баю баюшки баю, мой сладенький.
История этой колыбельной такова:
Во время всеобщей мобилизации в Османской Империи мужчину из Эрзурума посылают служить в Дамаск. Уезжая, он оставляет беременную жену с родителями. Семья из Эрзурума перебирается во внутреннюю Анатолию. По дороге жена рожает, ребёночку делают колыбельку из ели и везут через лес на горбу верблюда. Колыбелька цепляется за ветку и так и остаётся там висеть. Свёкру она ничего не может сказать из уважения – в присутствии свёкра невестка должна молчать. Так они продолжают путь, пока он сам не решает проверить колыбельку. На расспросы невестка указывает жестами, где потеряли колыбельку. Они возвращаются туда, но ребёночка в ней нет. И вот убитая горем мать поёт эту колыбельную уже несуществующему малышу…
Nenni dersem uyur m’ola
Üstüne güller gelir m’ola
Benim yavrum böyür m’ola
Nenni nenni e guzum nenni
Bebegin besigi çamdan
Düşdü yuvarlandi damdan
Babasi geliyor Sam’dan
Nenni nenni e guzum nenni
Ormanlardan geçemedim
Ben yavrumu seçemedim
Gonah yirine yetemedim
Nenni nenni e guzum nenni
Ben bebegi yudumudu
Gül dalina godumudu
Ben de kestim ümidimi
Nenni yavrum nenni e guzum nenni
Translation of Lullaby Hatice:
Will my baby fall asleep if I sing him bye-bye?
Do roses wrap it in petals?
Will my baby grow up big-big?
Our crib from spruce,
Fell, fell from the very top,
Our daddy is coming from Damascus,
Bayu Bayushki bayu, my sweetie.
I couldn’t get through all the forests
I couldn’t find my baby,
I could not save from all troubles.
Bayu Bayushki bayu, my sweetie.
I shook my sun
On a pink twig laid
And hope itself completely lost
Bayu Bayushki bayu, my sweetie.
The story of this lullaby is this:
During the general mobilization in the Ottoman Empire, a man from Erzurum is sent to serve in Damascus. When leaving, he leaves his pregnant wife with his parents. A family from Erzurum moves to Inner Anatolia. On the way, the wife gives birth, the baby is made a crib from the spruce and driven through the forest to the hump of a camel. The cradle clings to the branch and remains there to hang. She cannot say anything to her father-in-law out of respect - in the presence of father-in-law, the daughter-in-law should be silent. So they continue the path until he decides to check the crib. The daughter-in-law points to interrogations with gestures where they lost the crib. They return there, but the baby is not in her. And a heartbroken mother sings this lullaby to an already non-existent baby ...
