Текст песни Неизвестный исполнитель - лишь бы говорить с тобой. а может, целоваться

никчёмная грусть в замёрзших кварталах.
стеклянные взгляды простуженных окон.
уставшие звуки каблучных металлов.
ты есть. тебя нет. а я помню твой локон
тёмно-карий, как чай. сильный чай горьковатый.
сильнее меня и тебя, вместе взятых.
и какого чёрта мы закончились этой абра-кадаброй?

а после тебя
как чебурашка без гены
как вампиру-вербена
как тв без антенны
как всем феям без фена
как минор без рефрена
как молчать о проблемах.
молчу:

напились понедельники в прокуренные вторники,
когда преподаватели твердили пресным школьникам
о лести и разбойниках. о чём-то в треугольниках,
о мгле и преступлениях, - виной всему Раскольников.

да к черту этих школьников, и острых треугольников.
поговорим о нас, невольник я.
твоих проколотых ушей, мы вечные повторники
чужих историй и имен, что прячутся во дворике
тебе со мной никак. а мне с тобой- до коликов,
но нету больше нас, есть ты и я. и вторники.
и вторники,конечно. я снова выльюсь в сборники,
я буду посвящать тебе хореи, ямбы, дольники.
тебе и о тебе. тебе и для тебя. запомни-ка.
до рвоты помнить все твои черты и подоконники.
всех твоих грёбанных заносчивых поклонников.
о нашей не16-ой зиме, что посыпали дворники
песками рваными. прочти попозже в соннике,
к чему мне снишься ты. вся такая алкогольная.
кислородовая. с вальяжной грацией,
мечтающая всё ещё свалить куда-нибудь во францию.
плеоназмы, тавтология и гиперболизация,
поэтому лишь ты, еще раз ты и так еще раз двадцать.
не было причины, чтобы не прощаться,
встречаться, расставаться, не бояться, оставаться.
говорить об итальянцах, мексиканцах и голландцах.
лишь бы говорить с тобой. а может, целоваться.
расстанемся на станции. соврём о пунктуации
и я поставлю точку тут, сказав, что больше не люблю.

но.
по щучьему велению,
по моему хотению
я люблю тебя, к сожалению.

и только ради бога,не спрашивай меня,почему дворники не подметают дождь.когда он разбивается об асфальт.

worthless sadness in frozen quarters.
glass views of the cold windows.
tired sounds of heel metals.
you are. you are absent. and I remember your curl
dark brown like tea. strong tea is bitter.
stronger than me and you combined.
and what the hell did we end up with this abra cadabra?

and after you
like a cheburashka without genes
like a vampire verbena
like tv without antenna
like all fairies without a hairdryer
like a minor without refrain
how to keep quiet about problems.
I am silent:

got drunk Mondays on smoked tuesdays,
when teachers told fresh students
about flattery and robbers. about something in triangles,
about the darkness and crimes, - Raskolnikov is to blame for everything.

to hell with these schoolchildren and sharp triangles.
let's talk about us, slave me.
of your pierced ears, we are eternal followers
other people's stories and names that are hiding in the courtyard
you have nothing to do with me. and to me, to colic,
but there is no more of us, there is you and me. and tuesdays.
and Tuesdays, of course. I will spill over into collections again
I will devote to you chorea, iamba, dolniki.
to you and about you. to you and to you. remember that.
remember to vomit all your traits and windowsills.
all your fucking arrogant fans.
about our non-16th winter that wipers sprinkled
sand torn. read later in the dream book,
what am I dreaming of you. all so alcoholic.
oxygen. with imposing grace,
dreaming of still dumping somewhere in France.
pleonasms, tautology and hyperbolization,
therefore only you, once again you, and so again twenty times.
there was no reason not to say goodbye
meet, part, do not be afraid, stay.
talk about Italians, Mexicans and Dutch.
just to talk to you. or maybe kiss.
part at the station. lying about punctuation
and I’ll put an end to it by saying that I don’t like it anymore.

but.
by magic,
according to my desire
I love you, unfortunately.

and just for God's sake, don’t ask me why the wipers don’t sweep the rain. when it breaks on the asphalt.