Да! Теперь решено. Без возврата
Я покинул родные поля.
Ужне будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом без меня сутулился,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
Я люблю этот город вязевный,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц,
Когда светит... черт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролет, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандюгами жарю спирт.
Серце бьется все чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
"Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад".
Низкий дом без меня сутулился,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
Yes! It's now decided. No return
I left my native fields.
They will no longer be winged foliage
Poplars are ringing above me.
The low house slouched without me
My old dog has long died.
On Moscow's curved streets
To die, to know, God judged me.
I love this elm city,
Let him be flabby and let him be odd.
Golden drowsy Asia
She slept on the domes.
And when the moon shines at night,
When it shines ... God knows how!
I walk with my head hanging,
In a lane to a familiar tavern.
The noise and din in this creepy den
But all night long, until dawn,
I read poetry to prostitutes
And I fry alcohol with the bandits.
The heart beats more and more often
And I say out of place:
"I am the same as you, lost,
I can't go back now. "
The low house slouched without me
My old dog has long died.
On Moscow's curved streets
To die, to know, God judged me.
