В яслях лежит ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
А где-то в белых Афинах,
Философы среди колонн,
Спорят о первопричинах,
Обсуждают новый закон.
И толпы в театрах Рима,
Стеснившись по ступеням,
Рукоплещут неутомимо
Гладиаторам и слонам.
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет –
С Галилейскими рыбарями
Образует Новый Завет.
Никого не отдаст на муки,
В узилищах не запрет,
Но Сам, распростерши руки,
В смертельной муке умрет.
И могучим победным звоном
Легионов не дрогнет строй.
К мироносицам, тихим женам,
Победитель придет зарей.
Со властию непостижимой
Протянет руку, один,
И рухнет гордыня Рима,
Растает мудрость Афин.
В яслях лежит ребенок.
Матери кроток лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
Александр Солодовников
1926
In the nursery is a baby.
Mother's gentle face.
Hear the water awake
Weak children cry.
And somewhere in the white Athens
Philosophers among the columns,
Argue about the root causes,
Discuss the new law.
And the crowds in theaters in Rome,
Hesitating on the steps,
Applaud tirelessly
Gladiators and elephants.
He did not come in a blaze of thunder,
Not in the glory of victory of the earth,
He will not break the cane
And the voice is quiet.
Do not call the friends of kings,
Do not call the board of princes -
With the fisherfolk of Galilee
Produces the New Testament.
No one will return to the flour,
The dungeon is not prohibited,
But Sam, spread out his hands,
In mortal anguish die.
And the sound of a mighty victory
Legions will not falter system.
By bearers, silent wives,
The winner will dawn.
With unfathomable power
A helping hand, one,
And the pride of Rome's collapse,
It increases the wisdom of Athens.
In the nursery is a baby.
Mother's gentle face.
Hear oxen awake
Weak children cry.
Alexander Solodovnikov
1926
