Я вышел родом из еврейского квартала
Я был зачат за три рубля на чердаке
Когда на всех резины не хватало
И я родился в злобе и тоске
Когда подрос, играл в лапту и прятки
Метал ножи в обшарпанную дверь
А у отца давно сверкали пятки
И я не знаю, жив ли он теперь
Моя семья блюла свободу нравов
И я привык к тому в конце концов
Моя маман беспечная по праву
Меняла часто мне моих отцов
Из них последний был мне всех роднее
Хотя меня совсем он не любил
И отличался тем, что не краснея,
На крышу баб по лестнице водил
Со мной росли еврейские детишки
Все, как и я, одетые в тряпье
Мои по папам сестры и братишки
В душе потенциальное ворье
Пришла война, отцы и дали драпа
Не дожидаясь сумрачных годин
И мой любимый незабвенный папа
Окрестных баб обслуживал один
Он изводил на них рубли и трешки
Что приносила в дом моя маман
И мы со страхом прятались в ладошки
Когда он утром лазил ей в карман
Мы через день питались черствым хлебом
А папа блуд чесал на чердаке
Он отдыхал душой под синим небом
Зажав трояк в мозолистой руке
Вот так!
Прошли года, я вырос, даже очень
И стал тайком захаживать в кабак
И сладострастный мой беспутный отчим
Ловил частенько глазом мой кулак
Я позабыл свое больное детство
И стал тайком глядеть на женский пол
Досталось мне чудесное наследство
В пятнадцать лет я бабу в дом привел
А денег мне, конечно, не хватало
Я вам скажу об этом, не тая
И стали мы с дружками из квартала
Набеги делать в дальние края
Но воровать мы толком не умели
И день за днем сидели на мели
И как-то раз менты на хвост на сели
И всю контору скопом замели
Там били больно кованою пряжкой
Но я молчал как рыба, верь-не верь
И, наконец, со звездами на ляжках
Я был ментами вышвырнут за дверь
Тогда я просто чудом отвертелся
А остальным повесили срока
Я с ними столько страха натерпелся
Что за неделю вызубрил УК
Теперь я знаю, что и сколько весит
И я не лезу больше на рожон
Я поменяю тысячу профессий
Как папа мой менял когда-то жен
Родитель мой, блатной и незабвенный
Меня ты сделал, сделал просто так
Во мне гудят твои дурные гены
И я с тоской взираю на чердак!
I came originally from the Jewish Quarter
I was conceived for three rubles in the attic
When all the rubber is not enough
And I was born in anger and anguish
When I am grown up, playing rounders and hide and seek
Metal knives shabby door
A father has long glittered heel
And I do not know whether he is alive is now
My family blyula freedom of manners
And I'm used to being in the end
My mum carefree on the right
I am often to me of my fathers
Of these, the latter was all the dearer to me
Although I did not like it at all
And it is characterized in that without blushing,
On the roof of the women on the stairs led
With me growing Jewish kids
All, like me, dressed in rags
My dads of little brother and sister
The soul potential thieves
It came the war, and gave fathers drape
Without waiting for the gloomy Godin
And my favorite unforgettable Pope
The neighborhood of Bab served one
He tormented them and rubles treshki
What to bring to the house of my mom
We were hiding in fear in her hands
When he climbed in the morning in her pocket
We ate in a day stale bread
Papa fornication scratching in the attic
He rested the soul under the blue sky
Clutching threefold in calloused hand
Like this!
Last year, I grew up, even very
And he began secretly to drop in the pub
And voluptuous dissolute my stepfather
Often catch the eye of my fist
I forgot my sore childhood
And he began to secretly look at the female sex
I get me a wonderful legacy
In fifteen years, I have brought a woman into the house
And the money to me, certainly not enough
I'll tell you about it, not concealing
And we became friends in the quarter
Raids do in distant lands
But we did not really steal able
And day after day, sitting on the rocks
And once the cops got on the tail
And the whole crowd swept office
They beat painfully wrought buckle
But I was silent as a fish, believe, do not believe
And finally, with the stars in the thighs
I was thrown out cops
Then I just marvel otvertelsya
And the rest hanged term
I had suffered so much fear them
What a week I memorized the Criminal Code
Now I know that, and how much weight
And I do not climb more on the rampage
I changed a thousand jobs
As my dad I once women
Parent my thug and unforgettable
I made you, did just
When I honk your bad genes
And I gaze longingly into the attic!
