Знаешь ли ты о том, как
грань становится тонкой
где принято ненавидеть и обвинять?
Знаешь, на что похожи
эти же, но без кожи,
спас ли ты хоть кого-нибудь из огня?
А я могла бы позвать тебя на войну
И носить под пальто мировую печаль
Но не заставляй меня в этом тонуть,
Я не хочу об этом молчать.
Я могла бы потратить пятнадцать минут
И казнить прокурора и палача
Но не заставляй меня в этом тонуть,
Я не хочу об этом молчать.
Знаешь ли ты, как надо
жить с опустевшим адом
где каждый вооруженный - всего лишь тень?
Знаешь ли ты, как страшно
падать с проклятой башни
на мясорубку улиц и площадей?
А я могла бы позвать тебя на войну
И носить под пальто мировую печаль
Но не заставляй меня в этом тонуть,
Я не хочу об этом молчать.
Я могла бы потратить пятнадцать минут
И казнить прокурора и палача
Но не заставляй меня в этом тонуть,
Я не хочу об этом молчать.
Do you know how
the line is getting thin
where is it customary to hate and blame?
You know what they are like
the same, but without skin,
did you save anyone from the fire?
I could call you to war
And wear the world's sadness under your coat
But don't make me drown in it
I do not want to be silent about this.
I could spend fifteen minutes
And execute the prosecutor and the executioner
But don't make me drown in it
I do not want to be silent about this.
Do you know how to
live with empty hell
where every armed man is but a shadow?
Do you know how scary
fall from the cursed tower
to the meat grinder of streets and squares?
I could call you to war
And wear the world's sadness under your coat
But don't make me drown in it
I do not want to be silent about this.
I could spend fifteen minutes
And execute the prosecutor and the executioner
But don't make me drown in it
I do not want to be silent about this.
