Был ли грех в самом деле грехом,
Что навеки его заточил?
Он привык выбирать из двух зол:
Лязг цепей, тьма задутой свечи.
Но однажды не выдержав бой,
Он уйдет с поля битвы ни с чем,
За глухою укрывшись стеной,
Он на лунном приляжет луче
И сквозь года вдруг поспешат
Его воспоминания вглубь,
Как кровь он в жилах остужал,
Так нынче страшно самому.
Он лишь мечтает вознестись
И сбросить серую вуаль,
Увидеть глядя сверху вниз,
Как расцветет в саду миндаль.
Над кровавым склонившись пятном,
Он проклятья в пол тона ворчит,
Он устал выбирать из двух зол:
Лязг цепей, тьма задутой свечи.
Кто рискнет своей юной душой,
И за грешника слезы прольет,
Оставляя все зло за спиной,
Провожая до нужных ворот.
И сквозь года вдруг поспешат
Его воспоминания вглубь,
Как кровь он в жилах остужал,
Так нынче страшно самому.
Он лишь мечтает вознестись
И сбросить серую вуаль,
Увидеть глядя сверху вниз,
Как расцветет в саду миндаль.
Was the sin in fact sin
What's forever sharpened him?
He used to choose from two angry:
Lamb chains, darkness of the candle.
But one day I could not withstand the fight,
He will leave the battlefield with nothing
For the deaf hiding the wall,
He will tell the beam on the lunar
And through the years suddenly hurried
His memories are deep
Like blood he got cold in the veins
So now scary yourself.
He only dreams to be ascended
And reset a gray veil
See looking from top to bottom
How to bloom in the almond garden.
Above the bloody bending a stain,
He curses in the floor tone grumbling
He is tired of choosing from two angry:
Lamb chains, darkness of the candle.
Who will risk their young soul
And for the sinner, tears sheds,
Leaving all evil behind her back
Walking to the right gate.
And through the years suddenly hurried
His memories are deep
Like blood he got cold in the veins
So now scary yourself.
He only dreams to be ascended
And reset a gray veil
See looking from top to bottom
How to bloom in the almond garden.
