Я был батальонный разведчик,
А он писаришка штабной.
За родину был я ответчик,
А он спал моею женой.
Ой Клава, любимая Клава,
Ну как же могла ты так жить?
Когда же могла ты шалава,
Орла поменять на говно?
Орла, и красавца мужчину,
Я срать бы с ним рядом не стал,
И путь от Москвы до Берлина
По вражеским тропам шагал.
Когда мы шли на Берлин,
Уж лучше б туда не ходил,
Нарвался я братцы на мину,
Осколок мне член отхватил.
И вот я лежу в лазарете,
Три месяца там пролежал.
Медсёстры рыдали как дети,
Топор у хирурга дрожал.
Потом мне вручили протезы,
На Курский вокзал привезли,
И горькие горькие слёзы
Кондуктор на рельсы пролил.
Пролил, прослезился собака,
Но все же содрал четвертак,
Не выдержал я и заплакал,
Грабители, мать вашу так.
Домой я примчался как пуля,
И начал жену целовать.
Я телом её наслаждался,
Протез положил под кровать.
Проклятый осколок железа
Давил на пузырь мочевой,
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной.
Я бил его грязную рожу,
С груди я сорвал ордена,
О добрые русские люди
Налейте мне чарку вина.
О добрые русские люди,
Налейте мне чарку вина.
I was a battalion scout,
And he is a writer.
For the motherland I was the defendant,
And he slept my wife.
Oh Klava, favorite clava,
Well, how could you live like that?
When could you shalav
Eagle change on shit?
Eagle, and handsome man,
I would not shit with him near
And the path from Moscow to Berlin
According to the enemy trails walked.
When we walked on Berlin,
It's better not to go there,
I ran into my brothers for mine,
Shard me a member grabbed me.
And here I am lying in Lazarut,
Three months stayed there.
Medical stamps sobbed as children
The ax was trembling a surgeon.
Then I was given prostheses,
At the Kursk station brought,
And bitter bitter tears
Conductor on the rails spilled.
Shed, the dog was shed,
But still sorted quarters,
I could not stand and cried,
Robbers, mother your way.
I got home as a bullet,
And began to kiss his wife.
I enjoyed her body,
The prosthesis put under the bed.
Damned fragment of iron
Pressed the bladder urine
Used under the bed behind the prosthesis,
And there is a writer's writer.
I beat his dirty face,
From the chest, I threw the order,
About good Russian people
Pour me a charm of wine.
Oh good Russian people
Pour me a charm of wine.
