Есть в дожде откровенье - потаенная нежность и старинная сладость примиренной дремоты,
Просыпается с ним безыскусная песня и трепещет душа усыпленной природы.
Это землю лобзают поцелуем лазурным, первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые и великая кротость разлита в предвечерье.
Роковое томленье по загубленной жизни, неотступную думу: "Все напрасно, все поздно!"
Или призрак тревожный невозможности утра и страдание плоти, где таится угроза.
В этом сером звучанье пробуждается нежность, небо нашего сердца просияет глубоко,
Но надежды невольно обращаются в скорби, созерцая погибель этих капель на стеклах.
Тишине ты лепечешь первобытную песню и листве повторяешь золотое преданье,
А пустынное сердце постигает их горько в безысходной и черной пентаграмме страданья.
В сердце те же печали, что в дожде просветленном, примиренная скорбь о несбыточном часе.
Для меня в небесах возникает созвездье, но мешает мне сердце созерцать это счастье.
There is a fraud in rain - hidden tenderness and ancient sweetness of a reconciliated nap,
A tasty song wakes up with him and the soul of an integrated nature trembles.
This earth is kissed with a kiss in azure, the primitive one again comes to life of the belief.
Heaven and earth are combined, as for the first time and great meekness is spilled in the prey.
Fatal languor in a ruined life, a relentless Duma: "Everything is in vain, everything is late!"
Or a ghost of an alarming in the morning in the morning and the suffering of the flesh, where the threat lurks.
In this gray sound, tenderness awakens, the sky of our heart shines deeply,
But hopes involuntarily turn to sorrow, contemplating the destruction of these drops on glasses.
Silence you babble a primitive song and foliage repeat the golden legend,
And the deserted heart comprehends them bitterly in the hopeless and black pentagram of suffering.
In the heart is the same sadness that in the rain of enlightened, reconciliated sorrow about an inconsistent hour.
For me, a constellation arises in the sky, but my heart prevents me from contemplating this happiness.
